- Куда мы попали?
От суровых российских дорог Вэл давно отвык. Дико раздражала погода. Плюсом выступал гололед. Середина осени, но суровая Сибирь уже одарила своих обитателей снегом.
Пожалуй, уехав более семи лет назад в Америку, он еще ни разу не пожалел о своем решении. «Жить здесь решительно невозможно». Родная страна не вызывала у бизнесмена никаких эмоций, кроме разве что отвращения. Да, патриотом Шонк никогда не был.
Но вот вдалеке показалось то, что Армия называла своей базой. Вэл непроизвольно поежился, представив, кого им там жить и решил, что в дальнейшем постарается приезжать сюда как можно реже.
У ворот стояла девушка весьма привлекательной на первый взгляд наружности, на второй, кстати, тоже.
- Здравствуйте, - Вэл поймал на себе взгляд, который ему очень даже понравился.
«А командировка может пройти не зря», - он оценивающе взглянул на девушку.
- Привет, - просто бросил он и очаровательно улыбнулся, той самой улыбкой, на которую вот уже 10 лет не велась Инермис.

Девушка, встречающая их, несла какую-то, откровенно говоря, чушь. Потом развернулась и куда-то пошла, затем остановилась... И Вэл поймал себя на мысли, что лучше бы она молча стояла на месте, но виду не подал. На самом деле, Шонк был готов простить девушке что угодно, если она готова раздеться в его присутствии. Хотя в последнее время, откровенно обделенные интеллектом начали раздражать Казанову. Отнести эту особь к безнадежным, услышав первую ее реплику,  он не рискнул… Списав все на то. Что она просто поражена его неотразимостью. Вэл всегда и все списывал на свою неотразимость.
- Ну, веди нас куда-нибудь, - в компании этой девушки он готов был пойти очень далеко.
Шонк видел, как на лице Инермис появляется скептическая ухмылка, но он давно уже привык, к такому отношению. Криптон – не покоряемая крепость.
«Инермис, пожалуйста, не ляпни какую-нибудь хрень, ну, не надо, не надо…» - мужчина словно бы посылал богине мысленный сигналы, которые ей, судя по ее глазам, уловить не удалось. Шонк умоляюще посмотрел на женщину, надеясь, что она все-таки промолчит.

Получив в свой адрес порцию высказываний от подруги, Вэл понял, рассчитывать больше не на что. Но ведь большинство обитателей базы – девушки, а значит, командировка еще не безнадежно испорчена. К слову, отвечать он Инермис не стал. Ведь эта гадина, наверняка, нашла бы как его скомпрометировать. Шонк, может и нашел бы ответ, но у Криптон не было в планах здесь развлечься, а значит ничем его реплики не помогут.
- После вас, - услышал Вэл.
Недолго думая, Шонк заперся в помещение и сразу плюхнулся на диван. Суровая Сибирь сурова, что называется. Диван оказался холодным и жестким. Инермис, предусмотрительно осталась стоять на пороге.
«Что за хрень?»
- Извини, мы здесь будем жить? – спросил мужчина, окидывая комнату взглядом, лицо его было полно непонимания, негодования и даже отвращения. На самом деле, бизнесмена не особо напрягали эти условия, но, а как же выпендриться?
Плюс был только один – единственная кровать (точнее диван), а значит, Инермис не имела особого выбора. Хотя, это могло быть и очередным минусом. Криптон всегда была не особо любезна, так что угроза спать на холодном полу нависла на Вэлом. 
Все, что видел мужчина, с каждой минутой нравилось ему все меньше и меньше…

После того, как обе представительницы прекрасного пола покинули комнату, Вэл возмущенно фыркнул и полез за предварительно запасенной бутылкой водки. «Конечно, Имермис может радоваться, что ее апартаменты   лучше и комфортнее, но горячительные напитки - то у меня».
Вэл прекрасно помнил русскую зиму. Помнил, что она прекрасна, помнил, как в детстве с замиранием сердца смотрел на снежинки… Многое поменялось, изменилась и зима. Раньше она всегда казалась Вэлу чем-то волшебным, сейчас – просто холодное время года. На самом деле, все осталось таким же, как семь лет назад, когда бизнесмен покидал Россию, просто Шонк очерствел.
Мужчина открыл бутылку водки. Последнее время он предпочитал коньяк, пиво или другие напитки, которые везде одинаковые, по большому счету. Но водку надо пить именно в России. Нет, конечно, не на морозе… Это просто опасно!
Вэл сделал глоток, непривычный уже теперь вкус… напиток приятно обжег горло. Водка – не коньяк, цедить ее, как минимум глупо, еще глупее – экономить. Шонк сделал пару больших глотков и отставил бутылку в сторону, закурил.
Вэл ухмыльнулся, скорее с горечью вспоминая о том времени, когда что-то могло его удивить, обрадовать или восхитить. Нет, ему не хотелось вернуться в прошлое или что-то поменять. Его все устраивало. Просто странно было осознавать, что когда-то, уже очень давно, он мог быть настолько наивным и глупым.

- Уезжай, - вполне себе безразлично ответил Вэл и улыбнулся. Не как обычно, в этот раз улыбка исходила от души, хотя скорее, ему просто было уже достаточно, - я поговорю с этой их… И домой поеду. Ты там заходи, если захочешь, только, прошу, не через окно, стеклопакеты новые.
Вэл привычно потянулся к бутылке, обнаружил ее полупустой, снова сделал глоток.
«Вот вечно она ворвется, сломает что-нибудь, перевернет, ошарашит меня, а потом так спокойно сообщит, о том, что уезжает», - подумал Вэл, но потом вспомнил слова одной из его бывших пассий:
- Знаешь, Вэл,  мы оба живем, только ты живешь своей жизнью, а я – твоей. Когда ты уходишь. Твоя жизнь продолжается, а моя заканчивается, - тогда Шонк не придал этой фразе значения, да и сейчас не придавал. Просто сказала она емко, красиво и мужчина запомнил. Больше для того, чтобы себе не казаться таким черствым…
Он снова выпил, а Инермис все еще стояла рядом.
-… заканчивается, - в слух произнес Вэл, но, конечно, говорил о водке…

Инермис ушла, бросив что-то в след, но Вэл этого не услышал, не захотел услышать. Спустя пару минут, в комнату зашла Ксения.
«А ведь я ей нравлюсь, - вдруг понял Вэл, посмотрев на девушку,  - но мы уже давно не платим добром за добро, а плачу за все… деньгами. Я могу купить все, чувства могу купить. Жаль, только души  никто не продает».
Когда мужчина напивался, он становился невыносим, сам для себя невыносим. Становилось так противно, гадко. И единственным желанием было лицезреть свои мозги, размазанные по стене. Поэтому Вэл старался не пить в одиночку. В такие моменты он боялся себя, но зря. Этот человек слишком любил свое тело, чтобы нанести ему увечья. Конечно, Шонк любил себя целиком и полностью, но кроме тела не обладал ничем.
-Чего-нибудь желаете? – спросила девушка.
«Желаю», - подумал Вэл. Но вот никак не смог придумать остроумного ответа, такого, после которого девушка сама бы разделась. Ответил правду:
- Тебя, - приготовившись выслушать порцию оскорблений в свой адрес, он прикрыл глаза.

Дальнейшие действия девушки Вэл не мог понять.
- Я бы себя ударил, - сказал мужчина, - после водки коньяк, милочка, - самого чуть не стошнило от этого слова, - не пьют. Гадость же неимоверная. Да и коньяк у вас тут… - брезгливо рассматривая содержимое стакана, поморщился избалованный бизнесмен.
Иногда Вэл совершенно не понимал тех, то поступает так, как ему подсказывает сердце. Ничего умного оно, уверял себя Шонк, не подсказывает, а вот действуя с холодным расчетом, легко добиться результата.  Он понимал, девушка к нему неравнодушна, но ничего кроме осознания того, что относится к ней надо помягче в нем не пробуждалось. Никаких чувств, уже давно...
«Сердце болезненно сжалось, так давно оно было покрыто ледяной коркой, но эта девушка особенная, она пробудила в нем так давно спавшие чувства», - вспомнил Вэл строчки из какого-то романа (с названием вроде "Опавшие листья", "Графиня моего сердца" и т.п.), что читала одна его пассия и усмехнулся.
Вообще, Шонк уже давно хотел почувствовать хоть что-нибудь "высокое", но весь спектр его чувств ограничивался раздражением, усталостью, ненавистью, а иногда банальным желанием…

- Вэл, - сухо ответил мужчина, потерявший всякий интерес к происходящему, - ты иди, я спать лягу, эта, - он кивнул в сторону лестницы, - тоже перебьется.
Собеседница непонимающе - виновато смотрела на него, хлопая ресницами. Тогда Шонк решил отвоевать свое одиночество другим способом:
На удивление, он был трезв, ну или почти трезв, во всяком случае, алкоголь на координации не отразился. Вэл встал, взял на руки девушку, смотревшую на него виноватым взглядом, и вынес из дома. Опустив девушку на землю, он практически по слогам сказал:
- Сегодня ко мне не заходить.
Ксюшу ему было, от части, жаль. Любить Вэл не умел, зато легко позволял любить себя, зато умел любовь покупать. А девушка рисковала стать очередной оставленной. Хотя, этому «солдату»  Шонк симпатизировал… Но, к его собственному разочарованию, если бы на нее сейчас упал метеорит, мужчина бы просто пошел отмывать дорогой пиджак от крови.
Вэл зашел в дом и улегся на диван, в этот раз не отбив себе пятую точку. Стояло уставшему от дороги мужчине только прикрыть глаза, как Морфий утянул его в свое царство…

В пепельнице дотлевала сигарета, наверху, судя по всему, Инермис готовилась к очередным приключениям. Ксения преданно несла свою службу, что происходило сейчас у девушки в голове, понять было довольно-таки сложно, все, наверняка, запуталось.
Вэл не видит снов, во всяком случае, не запоминает. Не запомнил и сейчас, ведь ничего особенного в его жизни не произошло. Мосты не рушились. Шаблоны не рвались. Он просто в очередной раз прозаично напился.