"Я помню этот день, будто только вчера все и случилось.
Дикая боль в коленях - каждый раз, когда я так стою - но ради него и пред ним готова мучиться вечно. Он говорит ко мне, я ловлю его слова из-за пелены температурного бреда. Кажется, будто уши заткнули ватой, заботясь, дабы я услышала поменьше. Но я упорно вслушиваюсь в его прекрасный голос, в каждый звук, и кажется, что вокруг нет ни солдат, ни тренера, ни стен, только мы вдвоем. Смысл сказанного мне Богом приходит мгновенно, пытаясь пробить толщу льда, сковавшего сознание. Я сопротивляюсь и не верю. Нет, нет, этого не может быть. Мне, пожалуй, послышалось... Но тот едва уловимый жест: его рука, что ложится мне на голову и затем тут же брезгливо одергивается... Больше тысячи слов.
Палач, он говорил правду. Я теперь не его фаворитка.
Перевожу взгляд на Тигру. В ее глазах непонимание, удивление, тревога. Потом смотрю на Митчелла - крайнее удивление, ах да, он же не знал...
Почему-то стою на ногах, хотя земли под ними не чувствую. Внутри пусто, теперь вместо грудной клетки разрастается зияющая дыра.
Локи уже нет. Последним я замечаю генерала, который так же был не в курсе моего теперь уже бывшего положения. Вижу его плохо, но мне кажется, что в его взгляде ясно читается презрение. Потом он исчезает. И напарники исчезают, и стены... Только я одна.
Помню, в обморок тогда упала из-за болезни. Хотя мне кажется, серьезно болеть я начала именно с того рокового дня, и до сих пор не излечилась."
Веста лежала в своей комнате и была уверена, что никто сейчас не потревожит ее. Тихий день, у нее нет заданий, а все, кому она могла бы понадобиться, заняты. Этот день выкроился сам собой, и грех было не воспользоваться таким подарком судьбы. Ведь проблем за последние полтора месяца накопилось немерено. А вместо того, чтоб решать их одну за другой, девушка все откладывала и откладывала их в долгий ящик. Потом, не сейчас. Не хотелось думать в принципе. И не думалось. Вот только недавний эксперимент Джона Смита изменил Леру на корню, будто к жизни вернул. Весь ее эмоциональный фон резко проявился, пошатнув устоявшееся и уже привычно безэмоциональное существование вне заданий.
А теперь... Теперь она вспоминала о Локи, думала о тех людях, которых на войне не хотела бы видеть. Перед глазами маячила незаконченная сцена из эксперимента "Бабочка". Во сне ее донимали все убитые ею люди, много, очень много жертв. Еще немного - и она сойдет с ума от этих резко навалившихся мыслей и чувств.
Танцовщица перевернулась на спину, закрыла глаза... Тишина снаружи, внутри должна быть война. Туда ей и надо, чтоб разобраться, чтоб победить, чтоб выйти из этого ужасного состояния. Спасибо Мастеру за то, что научил проникать в свой внутренний мир, просто закрыв глаза...
***
Наверное, раньше на этом месте возвышался большой красивый город.
Веста подняла глаза к ночному небу. Испещренное небольшими темными клочьями грозовых туч, оно пыталось скрыть от земли свое богатство - звезды. Их и не было видно. Зато старый месяц светил достаточно ярко, чтоб окружающий мир легко представал пред привыкшими к темноте глазами. Это не город, это... Все, что осталось - куча мусора. Разрушенные стены вперемешку с вырванными с корнем деревьями. Через каждые пару метров к небу тянулась тонкая полоска дыма. Все, что не было разрушено, погорело. Все, что не задел огонь, было снесено под фундамент.
Возможно, раньше этот город кипел жизнью.
А сейчас здесь невероятно тихо. Это не обычное спокойствие - мертвенное, безжизненное. Колючий воздух прорывает легкие, но дыхания не слышно. Ровного, спокойного дыхания.
Она вернулась домой, а дома нет.
Увиденное нисколь не смутило Весту, наоборот. Скажем откровенно, она ожидала увидеть нечто подобное. Не в таких масштабах, не в таком состоянии... Но с первых слов Локи на показательных учениях и каждый последующий день ее мир рушился. Стена за стеной, дом за домом. Здесь погибали сотни, предвещая гибель одной. И теперь Лера была уверена, что умрет. Потому что с руинами внутри не живут.

Отредактировано Valeria Vesta (2013-06-16 21:17:10)

"Это и есть спасение, которого я искала."
Последняя мысль, прозвучавшая где-то глубоко и нечетко, исчезла так, будто ее вовсе не было.
Веста сидела на высокой груде камней, бывшей раньше стеной, скрестив ноги и по прежнему ровно держа спину.
Если глаза ее были открыты - сидела неподвижно, будто сама была сделана из камня. Будто была единственным не разрушенным изваянием этого города. Взгляд тогда рассеивался на все пространство впереди, охватывая перспективу, а зрачок почти что полностью поглощал радужку. Абсолютно черные глаза смотрели бесстрастно.
Когда же они были закрыты - девушку непроизвольно и еле заметно раскачивало из стороны в сторону. Можно было подумать, что там, за темнотой век, она видит море, себя в лодке, которую мерно качают волны... На самом деле она ничего не видела.
Почти два месяца девушка силой сдерживала мысли в узде, не давая себе скатиться в бездну, что образовалась на месте сердца. Каждый день подобного контроля давался с трудом и она в общем-то понимала, что что-то делает неправильно, но другого выхода на тот момент найти не могла.
Сейчас же происходящее казалось единственно верным. Нет, оно таковым и было! Веста дома, пускай он и разрушен. Город на последнем издыхании, и она пришла, чтоб умереть здесь же, вместе с ним. Это были не мысли, это была действительность, которая с каждым мгновением становилась все более отчетливой, осязаемой...
Вдалеке что-то упало. Скорее всего разрушилась очередная чудом выстоявшая стена.
Валерия вновь открыла глаза, впитывая весь окружающий мир. Свой мир.
И здесь не надо что-либо произносить вслух, не надо думать - все уже истина.
И то, что ты была пленена в высшей степени. И то, что нашла неожиданно близких людей, которые стали важнее собственной жизни. Нашла призвание, смежное с ненавистью к самой себе.
Разом все потеряла. И не выдержала очередного удара на прочность.
Ты слаба.
С твоим уходом Армия станет лишь сильнее.
Какие пророческие слова. Теперь она по-настоящему чувствовала свою слабость, но не скрывала ее и не стыдилась, ведь здесь никого нет. Ведь она там, где можно быть собой до конца.
Лера знала - осталось не долго. Принять еще пару истин, сжечь занавес, за которым скрываются те самые потаенные страхи... Наконец узнать, понять, чего она так и не увидела на эксперименте Смита. Эта последняя сцена - как последний якорь, удерживающий ее в той реальности. Время обрывать цепи.
Еще один глухой удар, теперь не так далеко и более отчетливо. Веста вдруг осознала, что напряглась. Не просто она, не просто ее тело, внимание; казалось, будто каждый камушек заволновался. Девушка нахмурилась, ее взгляд резко сфокусировался. Около минуты ожидания, но общий фон так и не менялся, что-то мешало... Мешало всему, что существовало здесь, и ей, неподдельно, назойливо. Девушка пару раз рассеянно оглянулась, хотя с первой попытки нарекла эту затею безмерно глупой. Оглядываешься - значит кого-то ищешь. Кого можно искать среди этих руин?..
Танцовщица понадеялась, что, возможно, там, снаружи, что-то происходит с ее телом, и скоро это закончится. Она вернула взору прежнюю рассеянность, вперив взгляд перед собой, и вновь растворилась в пейзаже падших в битве зданий. Казалось, ничто не способно отвлечь ее от абсолютного, всепоглощающего спокойствия и отрешенности.

...И мир ту же содрогнулся.
В следующую секунду после выходки Хайи с оглушительным треском обрушились несколько стен, подняв огромный слой пыли и грязи. Земля заметно дрогнула, и прямо перед грудой мусора, на вершине которой находились девушки, она раскололась. Это было похоже на то, как снова и снова расходится свежая рана. Казалось, трещинами здесь может пойти все.
Веста медленно, очень медленно перевела взгляд на Хайю. Сначала в ее глаза не отражалось ровным счетом ничего - на дерзкую выходку девчонки ответил мир, но не она лично. До сих пор слышался приглушенный гул, теперь все вокруг было разом выведено из привычного спокойствия и равновесия.
С каждой секундой Лера все больше и больше вникала в сам факт того, что рядом кто-то есть. Кто-то, кого позвала не она, а кто пришел самовольно. Гамма чувств, которые до этого момента не имели бытия в этой реальности, разом проявились и обрели жизнь. Так сильно, что невозможно было вычленить что-то конкретное.
Но если говорить одним словом... это была злость.
Нахмурившись, Веста окинула девочку холодным взглядом. Абсолютно черные глаза смотрели расчетливо и оценивающие. Мгновение - танцовщица крепкой хваткой сжимает белокурые патлы и тащит их обладательницу с кучи мусора, туда, где земля еще не расколота.
- Глупая девчонка! - она не кричала, но голос ее, казалось, раздавался со всех сторон, из-за каждой стены и камня. - Опять лезешь в неприятности?!
Хайя полетела на землю, в мусор, угли и битое стекло, жалеть ее уже исполосованное и побитое тело не было ни желания, ни надобности. Валерия чувствовала едва контролируемую злость, которой до этого не знала. Пожалуй, главной ее причиной было то, что Кравец стала чужеродным объектом, проникшим туда, куда никому и никогда соваться не стоило.
Приди Хайя немного раньше, будь они в другой ситуации - Лера обязательно выпытала бы у гостьи и цель визита, и средства, и путь... Но сейчас танцовщица доподлинно знала, что на подобные разговоры времени нет. Оставалось совсем немного, а важные вещи так и не были доведены до логического конца.
- Если ты умна или хоть сколько-нибудь ценишь свою жизнь - тебе немедленно нужно уйти отсюда. Посмотри, скоро от этого места ничего не останется. Я не хочу, чтоб оно поглотило больше, чем заслуживает.
И, будто подтверждая слова девушки, с громким ревом и скрежетом сзади Хайи вновь раскололась земля. Упало еще несколько стен. Гул заметно нарастал.
- Убирайся сейчас же.
Властный тон, не терпящий неповиновения. Она была здесь хозяйкой и сегодня никак не собиралась принимать гостей.
Но, поглощенная волнением руин, Валерия не замечала, что небо, бывшее прежде темным и усеянным тучами, все больше и больше светлело.

Отредактировано Valeria Vesta (2013-06-18 02:54:06)

Становилось все громче; эти звуки могли бы показаться ужасным грохотом для любого человека, они могли бы разорвать барабанные перепонки и стать отголосками ночных кошмаров. Веста внимала этим звукам, как величайшему откровению, вторя им своим дыханием: глубоким, разменянным. И до того слитно ощущался этот тандем, что могло показаться, будто девушка такими простыми вещами - вдох, выдох - рушит и уничтожает все вокруг.
Она пыталась успокоиться, пыталась взять себя в руки, чтоб не выпустить процесс этого саморазрушения из-под контроля. Но каждое слово Хайи заставляло ее все больше злиться.
Глупое отрицание действительного - один из спутников ее натуры. Она не считала себя хоть сколь-нибудь красивой, даже после того, как Бог выбрал ее своей первой фавориткой. Не считала себя сильной, хотя на самом деле была одной из самых лучших подготовленных бойцов Армии. Не считала себя нужной, при этом до ужаса боясь не быть таковой.
И вот сейчас напротив стояла девочка, пытаясь образумить ее словами. Лера в ответ пылала и старалась держаться. Но с каждым словом Хайя распалялась все больше, говорила уверенней, громче, и мир вокруг будто вторил ее едким словам со столь неприлично неприкрытой правдой.
Так странно... Она не хотела соглашаться, не хотела признавать, а все вокруг хотело. И, слушая речи девочки, мир медленно прекращал разрушения, оставляя лишь громкий грохот, как фон. С последней фразой остановилось все: упал последний камень, прогремел последний рокот, сердце Весты пропустило удар.
Только не эти слова...
Танцовщица резко почувствовала опаляющую боль в ногах - она стояла на дымящихся, но все еще разжаренных углях, будто огонь был здесь всего секунду назад. Тело тут же свело болью. Девушка рухнула навзничь, опекая руки и спину, и ту же подалась назад, уходя с этого опасного участка. Краем сознания подмечая, что Хайя стоит вне этого кошмара. Ей уже и так досталось.
Понимание того, что ярость прошла, что ее будто забрали, впитали в себя, выпитав из нее, все никак не проходило. Теперь девушка чувствовала себя ужасно виноватой перед той, что стояла недалеко и  буравила взглядом виновницу всего этого кошмара.
- Не говори так, будто я подстраиваю все наши встречи, - Веста подняла глаза на Хайю, периодически жмурясь от накатывающей боли. - И не я виновата, что ты появляешься как раз тогда, когда моя жизнь на грани и я уже готова сорваться. Сначала крах занятия всей моей жизни, теперь - крах незабвенного устоя, который вновь показался мне смыслом. Если бы я могла - я бы никого не подпускала к себе в подобные периоды...
"Просто вытащи, вытащи меня отсюда!.."
Лера смолкла и перевела взгляд на свои ноги - страшные ожоги, ведь девушка столько простояла на разжаренных углях, не чувствуя должной боли... Теперь встать точно не сможет. Но и мир замер, будто в предвкушении чего-то масштабного и всепоглощающего...
- Я знаю, что должна тебе больше всех. Должна больше, чем смогу дать, за все то, что ты делала для меня раньше и делаешь сейчас. Но посмотри вокруг, здесь нет ничего живого... Мне нечем отдавать.
Небо за спиной Хайи вдруг предстало ярко-оранжевым. Сквозь мрак пробивался новый диск, разливая свет по черной глади ночного неба... Рассвет только занимался, но была в этом зрелище не только божественная красота, но и предчувствие какой-то беды... Уж слишком алым казался оранжевый небосвод.

Из-за дикой боли и шума в голове поначалу не хотелось открывать глаза.
"Я еще немного полежу, и все пройдет. Обязательно пройдет."
Но легче не становилось. Сбитый стук сердца ясно ощущался в области солнечного сплетения. Будто потакая головной боли, все пространство внутри черепа было заполнено гулким звуком... морского прибоя? Штормящего океана? Водопада? Одно можно было сказать точно - много, очень много неспокойной воды.
Валерия наконец открыла глаза. И первым, что она увидела, была картина над ее кроватью. Море. Волнующееся, тревожное, оно являлось почти что точной копией происходящего внутри Весты. Девушка смотрела на картину около минуты, заставляя себя поверить, что находится не там, не на полотне, и что полотно не может быть внутри нее. Она старалась до тех самых пор, пока ее руку едва ощутимо не сжала чужая рука.
С этим легким напоминанием вернулось все: подробности ее вылазки "внутрь", нежданного гостя, всепоглощающего апокалипсиса... Вернулись и ощущения, что сейчас сковывали и не давали спокойно пошевелиться. Гул в голове. Боль в сердце. Ребра будто зажаты в тиски... Порезы, синяки и содранная кожа - ничто по сравнению с ожогами на ногах, руках и спине.
Танцовщица болезненно поморщилась, с трудом перекатываясь на бок, чтоб увидеть Хайю, сидящую подле кровати. Девочка тоже пришла в себя, но выглядела... просто... ужасно. Испещренная множественными порезами кожа поражала количеством синяков и ушибов. Такое же тяжелое прерывистое дыхание казалось признаком чего-то страшного.
"Почему она сделала это? Вновь. Она не помнила своей прошлой помощи и вполне могла бы послать меня к чертям. Неисправимо больную..."
Понимание всего случившегося придет к Весте через пару десятков минут. Сначала будет очередная порция самобичевания, из которой логично выплывет незыблемая истина. Тебе есть, кого защищать. Есть ради кого жить, даже если кажется, что жизнь не имеет смысла.
"Теперь все будет по-другому..." - и она понимала это сполна.
Сердце заволновалось еще сильнее. Позабыв, наплевав, заглушив собственную боль, Лера сползла на пол рядом с Кравец, стараясь не задействовать обожженные ступни. И тут же принялась рыться в многочисленных ящиках, что покоились под ее кроватью. Нужное было далеко, руки болели, но достать сейчас - первая необходимость. Особенно для Хайи, которой явно досталось больше... Веста все время кидала встревоженные взгляды в ее сторону, боясь произнести хоть что-то вслух. Кажется, сейчас слова были лишними.
А вот и она. Аптечка. И целый запас чудо-пластырей от Доктора Смита, способных восстановить кожный покров...