Её звали Марта, немка, ох, что она вытворяла языком... Казалось бы, ну ждет тебя другая немка дома и не то, чтобы она хуже, даже лучше, честно говоря. Да вот только так неинтересно. Вэл не любит однообразие, вот поэтому и не женится. Конечно, есть еще куча причин, среди которых упоминается даже то, что Москва – порт пяти морей, но эта доминирует.
«Будет скандал? Не будет?» - гадал Шонк, уже подобравший миллион аргументов в свою защиту, среди которых упоминалось и то, что Вика – не образец верности.
Вэл не мог предсказать действия своей «второй половинки», и  поэтому он жил именно с Викой. Возможно, проще было бы выбрать красивую куклу, которую легко можно поменять или заткнуть дорогим подарком, но так тоже неинтересно. Да и на деловых «вечеринках» его ровесники все чаще появлялись в сопровождении жен, ну или хотя бы постоянных партнерш. Да, для солидности можно пользоваться кем-то попроще, но очень льстит зависть, которая читается в глазах конкурентов и партнеров, когда Вика начинает говорить. Умеющая себя преподнести и знающая как, что и кому сказать. Девушка-мечта. Шонк нашел такую и был очень собой доволен. Только вот жить с ней оказалось совершенно невозможно…
С Викторией ему было весело, она была непредсказуема, и хоть как все тянула из него деньги, обладая невероятным обаянием, не была пустышкой. Эта девушка была младше на 10 лет, но часто ее поступки оказывались куда дальновиднее, чем действия самого Вэла. Именно с такой Шонк был готов делить свой трон. Он не любил Вику, но совершенно точно  ей восхищался. Уже давно узнав ее настоящую, мужчина все еще просто получал удовольствие от общения с ней. Штефорд напоминала бизнесмену его же, но лет 8 назад. 
Мужчина открыл дверь, вошел. Было тихо, но тишина была напряженной, натянутой будто струна. Стараясь сохранять спокойствие и не шататься, он прошел и уложил свое нетрезвое тело в кресло.
«Кажется, обошлось», - как же он ошибся.
Скандалить они оба умели и любили, поводы могли быть совершенно разные. Но именно сейчас скандала ему не хотелось, он слишком устал отдыхать.

Спустя несколько мгновений Вэл почувствовал руки на своей шее. Напряжение Виктории он ощущал каждой клеточкой тела. Но девушка предпочла казаться спокойной, а раз так, то Вэлу не оставалась ничего, кроме как поддерживать игру.
- Где ты был? - как только девушка убрала руки, он лениво приоткрыл один глаз.
«Она прекрасна,- отметил про себя Шонк, оценивающе смотря на Вику, которая уселась на ручку кресла так, что мужчина мог оценить всю красоту ее тела, - чертовка знает, как вызвать во мне муки совести».
- Ты же и сама прекрасно знаешь. Я был с другой, - в голосе ледяное спокойствие, в голове все еще шум, сегодня он явно перебрал.
Врать не имело смысла, их отношения, вопреки убеждениям, держались на том, что он ни разу не пытался ее обмануть или показаться лучше, чем был на самом деле. Конечно, Шонк знал, что пары договариваются говорить друг другу правду только для того, чтобы врать. Но это не в их случае. Они никогда не говорили о лжи, а Вэл всегда говорил ей только правду. Правда была мерзкой, противной и далеко не сладкой. Но правда была правдой, а Вэл – Вэлом, самовлюбленным, наглым, принадлежащим только саму себе, зато на миллион процентов честным и с собой, и с Викторией, нелицемерным.
Этот разговор обещал перерасти в ссору, несмотря на то, что начался так спокойно. Они не обязательно должны кричать или драться для того, чтобы морально совершенно уничтожить друг друга, растоптать. Они умели ругаться тихо, уничтожать друг друга взглядами, но держать марку, набивать себе цену.

- Она была лучше меня? - девушка села на его колени, чем немало возбудила парня.
"Нет, Вэл, ты не накинешься на нее сейчас, когда она так зла, получишь же". Он вдохнул ее запах, от девушки пахло алкоголем, шампунем и немного духами. Это сводило с ума. Вэл молчал.
Не дождавшись немедленного ответа, девушка ушла на кухню. Казалось, скандал отменяется.
- Она была новой, - крикнул Вэл, так, чтобы Штефорд его услышала, - ты же знаешь, солнышко, что я не мешаю тебе развлекаться тебе с кем-то, и ты прекрасно используешь эту возможность. Чего ты хочешь от меня?
Возможно, это звучало немного грубо, но это было правдой. Шонк знал, что его подруга далеко не  ангел, но глупо искать себе кого-то, кому не в силах соответствовать. Не любил он ее, хотел, восхищался, местами ненавидел, но не любил.
К слову, он никогда не ревновал ее, не закатывал скандалов или истерик на почве ревности, ее верность никогда не была чем-то важным для Вэла. Виктория – красивое украшение, дополняющее образ. Украшение, требующее должного ухода, но просто украшение, просто более интересное, чем остальные. Не бижутерия, а ювелирка.
Да, Шонк уже давно не уделял Вике внимания, предпочитая других, но дело не в ней и даже не в нем. Глупые обстоятельства, так не плодотворно складывающиеся для этой пары. И за это Вэлу было немного стыдно. Стыдно за то, что даже с секретаршей он спал чаще, чем со своей девушкой.

И все-таки, дико приятно осознавать, что эта женщина твоя, только твоя, сколько бы рук ее ни ласкали. Вот только у Вэла никогда не было по-настоящему ЕГО женщины. Так и Штефорд никогда не давала Шонку чувствовать себя полноправным обладателем ее тела. И он не особо стремился к этому просто потому, что не хотел сам кому-то принадлежать. Сейчас Виктория целовала Вэла, так будто это их последняя встреча, позже - кого-то еще, но Шонку даже это безумно нравилось. Ему нравилось то, что Виктория не устроила скандала, нравилось то, как она заставила его нервничать, в этой девушке ему нравилось все. Сейчас его напрягало только одно... она опять добилась своего. Хотя не то, чтобы именно сейчас Вэл сильно из-за этого переживал, ведь хотели они одного.
Спустя считанные секунды, он избавил Викторию от шелкового халатика, обнажив прекрасное тело. Вэл оторвался от губ девушки и начал покрывать поцелуями упругую грудь любовницы, ласкать ее руками. Соски затвердевали от его прикосновений, и возбужденная Вика тяжело дышала.
Рывком он уложил девушку в кресло, сам же оказался сверху и продолжил покрывать тело Виктории поцелуями, девушка дрожала от его ласк, и ему это безумно нравилось. Каждое ее прикосновение будоражило сознание, вызывало животные инстинкты…
- Малыш, - чуть слышно прошептал Вэл, целуя Викторию все ниже и ниже.

Будучи уже избавлен от рубашки, он снял и откинул в сторону джинсы, трусы, туда же отправилось белье Виктории. Его поцелуи стали грубее, но от того не меньше возбуждали любовницу.
Штефорд безумно его хотела, а у нетрезвого Вэла совершенно не было желания проявлять нежность. Он грубо раздвинул ноги девушки и резко вошел в нее. Похоже, Виктория почувствовала боль, но это не волновало мужчину. Сначала он двигался медленно, но постепенно набирал темп. Тело Штефорд извивалось от его грубых ласк, Виктория в голос стонала, и это заводило мужчину еще больше…
В этот вечер Вэл был с девушкой груб и резок. Она пробуждала в нем дикое желание, ему нравился запах ее тела, как она откидывала волосы назад, как кричала, от всего этого в нем просыпался зверь. Не как в той песне, нет, Шонк не был ласковым или нежным... Штефорд сводила его с ума, и он, теряя рассудок, иногда даже оставлял на ее теле синяки. С Викторией мужчина был требователен и жесток, в прочем, девушке это было "по кайфу".
Наконец, кончив, он  оставил любовницу и, подбирая на ходу одежду, направился в душ. Ему, конечно, было хорошо с Викой, но это давно уже превратилось в рутину, воспринималось как данность. Вообще все, что его окружало, уже давно стало обыденным, и удивить его было сложно. Только для того чтобы развлечь себя Шонк постоянно менял девушек, манеру поведения и относился к каждой по особенному, только так он отгонял тоску, и это у него прекрасно получалось.
«Скучно, - лениво зевнув, подумал Вэл. - Почему я не храню никому верность? Потому что иначе мне скучно».