Маленький безымянный мотель у окраины такого же маленького  безымянного городка; немытые окна выходят на обочину тусклого серого шоссе. Скинув  рюкзак, ботинки и куртку, Хайя задернула хлипкие шторки и забилась в дальний угол кровати, натягивая выше носа тонкое одеяло.  Дешевый неуютный номер, но какая разница? Переночевать сойдет, а завтра дежурный рейсовый автобус увезет ее дальше, к очередному безвестному населенному пункту, и снова вперед… 

...В конце концов, все давно к этому вело. Весь это прошедший сумасшедший январь, превратившийся в медленную психологическую пытку, просто обязан был вылиться во что-то радикальное. Тогда  еще, сначала, когда в толпе она начала истерить и задыхаться, а разум и память каждый день выкидывали какие-то кренделя с мироощущением и просто социально-опасным поведением, запереться в квартире на время поиска решения и болезненной процедуры самокопания казалось логичным выходом. Разумеется, на деле ни фига не сработало – когда внешний мир перестал отвлекать и рассеивать внимание, все мысли-домыслы, страхи и  прочую пакостную внутреннюю начинку прорвало словно гнойный нарыв; демоны выбрались из черепной коробки и стремительно полезли наружу. Каждый раз, просыпаясь ли в холодном поту, шарахаясь от собственного отражения или дырявя ножами стену, Кравец понимала: долго это продолжаться не может, просиживание взаперти только ухудшает положение. Но все равно тянула до последнего, - довольно безрассудно, по факту, не желая признавать очевидного. Она не хотела думать, не хотела строить планы. Все казалось пустым и безжизненным. Мир через призму мутного стекла  - унылый и бессмысленно длящийся изо дня в день. Хайя казалось, что она с каждым часом все больше погружается в ощущения прошлого: вопросы быта навевали апатию, оседлый образ жизни вызывал раздражение. Все вдруг стало каким-то не таким как прежде; проснулась острая ностальгия по бродячей свободе – свободе цвета дороги и вкуса краденного с лотка гамбургера. Мысли не строились на логике – их полностью перекрыли воспоминания; обрывочные и пожухшие, как старые фотографии, они наслаивались одно на другое и толкали к действию. На восемнадцатый день безвылазного нахождения в четырех стенах, валяясь до утра не смыкая глаз, Хайя в итоге окончательно психанула, закинула в рюкзак самое необходимое  и выскочила за дверь.
   С тех пор – часы, а то и сутки в дороге, на транспорте, автостопом, пешком; незнакомые улицы, незнакомые лица, попытка вернуться к образу жизни, оставленному чуть менее года назад. Но оказалось, дело не в Нью-Йорке. Изменилось все. Сам мир изменился. Но она все равно продолжала упрямо цепляться за эту навязчивую идею – будто период жизни, ознаменованный войной, завершился, больше она там не нужна, и пора возвращать все на круги своя…Вот только сами эти круги сместились. Нигде не хотелось задерживаться, чувство неуверенности в следующем шаге гнало вперед в поисках подсказки. Такие понятия как ответственность и рациональное мышление сейчас совершенно не находили в голове ни малейшего отклика.

  Ладно. Такими темпами я послезавтра уже могу пересечь границу Канады. Откуда все начиналось… Нет. Подумаю об этом завтра.  Морщась от назойливого шума работающего в соседнем номере телевизора, Хайя нырнула в простыни с головой и честно начала попытки уснуть.

Типичные гипсокартонные стены и так тоньше некуда, а идиот-сосед, видимо, был еще и туг на ухо; минут десять проворочавшись под плоские шутки ведущего и послушное ржание аудитории, она уже собиралась покопаться в его голове и заставить выключить телек и наконец утихнуть,  а лучше ворваться к нему в номер, заглянуть в глаза бедняге и раз и навсегда отбить ему охоту портить хорошим людям отдых... но не успела. Совершенно неожиданно вместо очередной порции гениального юмора за стенкой раздалось громогласное:
- Я Локи, твой повелитель! Повинуйся Мне, человек!
  Хайя аж подскочила на постели и удивленно проморгалась. Кино? Пародийная передача? Какому гению так жить надоело, что захотелось попасть прямиком в лапы инквизиторов? Дальше началось еще интереснее, и уже через полминуты по лестнице затопали испуганные шаги. Что происходит?
- Хайя! Хайя Кравец! Пройди в соседний номер. Он открыт. Мне необходимо с тобой поговорить!
  Хайя замерла, не издавая ни звука и стараясь даже не дышать. Какого х...?! Она осторожно мысленно прощупала помещение на наличие посторонних, но комната за стенкой была совершенно, абсолютно пуста. По крайней мере никаких биологических форм жизни там точно не наблюдалось. Ла-адно... На всякий переместив нож из-под подушки в рукав, Хайя вышла и, бесшумно ступая по скрипучему старому полу, на сантиметр приоткрыла дверь соседнего номера, осторожно заглядывая в щель. Бардак и запах грязных носков, прикроватный столик с нетронутым ужином и парой открытых банок пива, а в центре экспозиции - старенький телеящик, с экрана которого  белобрысый незнакомец внимательно взирает прямо на нее.
- Ну хватит! - рывком распахнув двери и так же картинно ими хлопнув, Хайя подняла опрокинутое кресло, и установила ровно напротив телевизора. Подцепив кусок остывшей пиццы, она с удовольствием провалилась в мягкую продавленную обивку, закидывая ногу на ногу и награждая альбиноса убийственным взглядом.
- Ну окей, допустим я и есть Хайя Кравец. Кто ты такой и какого черта здесь творится?

Та-а-а-ак.... Хайя медленно вдохнула и выдохнула, хрустнула костяшками пальцев. Страдальчески закатила глаза и театрально-скучающе зевнула.
- Слушай, фраер, смени эту жалостливую моську подобру-поздорову. Я таких гребаных психиатров еще лет в десять как орешки щелкала, так что все эти пудренные техники со мной не канают, усек?
  Она встала и, заложив руки в карманы, принялась дефилировать туда-сюда перед экраном, чеканя шаг босыми пятками по старым доскам пола. Отмороженный безэмоциональный взгляд, неестественно четкое изображение, идеально подобранные интонации и речевые конструкции - ежу понятно, что этот фейс смоделирован какой-то программой; неясно, правда, что за программа, кем создана, и с какого перепугу ей потребовалась Хайя Кравец. Но две вещи юная телепатка могла утверждать совершенно точно: во-первых, ей не нравились существа/создания/личности, которые невозможно ни прочесть, ни подчинить; во-вторых, ей совершенно не нравились субъекты, откапывающие ее у черта на куличках и являющиеся  во втором часу ночи для проведения душещипательных бесед. После десятков кабинетов детских психологов и психиатров, сотен попыток вывести замкнутую нелюдимую девчушку на откровенный разговор и добиться хотя бы одной искренней слезинки, Хайя была уже настолько подкована в вопросах выведения из себя людей в белом халате и с самомнением до небес! Правда, тут намечалась некоторая сложность: белобрысый, представившийся как Эйден, не был человеком, и, следовательно, не мог быть подвержен не только психической атаке, но и элементарным надавливанием на болевые эмоциональные точки. Вывести из себя бесчувственную машину она еще не пробовала, но  и терпеть пародию доброты в свой адрес  вовсе не была намерена.
  - Расслабься, парниша, и эго свое слегка попусти, окей? Понятия не имею, откуда ты свалился на мою голову, но возвратимся по-порядку к твоей проникновенной речи: во-первых, ты, механизированная система,  не имеешь эмпирического представления что такое боль, и все твои суждения на эту тему сводятся к абстрактным понятиям, которыми не имеет права оперировать компьютер; во-вторых, мои страхи - это, черт возьми, мое дело, и нехрен совать в это свой виртуальный нос, это ясно? - и в третьих: мне не нужны друзья, и уж точно не надейся претендовать на мое расположение, ферштейн, йеп?  - она дала альбиносу пару секунд проанализировать выплюнутую в ответ информацию. Кравец все еще было не ясно, откуда взялось это "явление"и зачем, да и вообще ситуация выглядела, мягко говоря, подозрительной.
- У тебя есть две минуты, прежде чем мое терпение лопнет и я вырублю нафиг этот телевизор вместе с твоим висажем. Спрашиваю во второй и последний раз: что ты такое, кто тебя послал и какова цель? Быстро, четко, лаконично и без сеансов психоанализа, будь любезен, - Хайя рухнула обратно в кресло, пребывая в прескверном расположении духа. Общение с техникой никогда меня до добра не доводило.

Отредактировано Haiya Kravetz (2014-02-15 03:47:18)

Да ты, оказывается, сволочной тип! - довольно хмыкнула про себя Хайя, наблюдая, как стремительно меняются живые эмоции на лице проекции. Не подвисает, соображает быстро, имитирует мимику и интонации - отличная сложная программа, кто бы ее не запустил. Если бы этот гад еще объяснил, какого лешего ему от меня-то надо...ну не дружить же блин надумал, в самом деле?

Собственно, эта самая перемена в настроении существенно упростила задачу. Общаться с противником гораздо приятнее, чем с лицемером, верно ведь? К тому же, ИИ - а это, определенно, называлось именно так, - сходу от умасливания перешел к угрозам; Кравец не сильна была в логике машин, но подобное поведение у человека означало бы, что тот находится в весьма неустойчивом положении, а слабость, как известно, вынуждает прибегать к крайностям. В одном она была уверена - терять ей практически нечего, а посему в этой фарсовой ситуации оставалось предостаточно места и возможностей для здорового стеба. Увесистая тираду Эйдена была выслушана  с застывшим иронично-удивленным выражением лица.
- Я могу сделать так, что Хайя Кравец прекратит существовать, исчезнет из всех баз данных и документов. Никто и никогда не сможет тебя найти, ни полиция, ни Армия, ни вся королевская конница, ни вся королевская рать во главе с самим Локи.
  Пффф, напугал кота сосиской! Исчезнуть из всех баз данных - в этой мысли было нечто непреодолимо заманчивое; искать ее итак вряд ли кто собирался, да и зачем? Единственный побочный эффект - лишение возможности пользоваться и рассчитываться подтверждающей личность картой, но где наша не пропадала? Рисковая и бесконтрольная жизнь вне системы - что может быть лучше? Хайя едва удержалась от желания попросить немедленно же и осуществить угрозу.
  Дальше пошло веселее. Он угрожает мне полицией? МНЕ? Серьезно? От копов она и раньше смывалась весьма успешно, а уж теперь, когда промыть мозги десяткам людей не является ни малейшей проблемой...  Компьютеру об уровне ее способностей и их тонкостях, варьирующихся ото дня ко дню, очевидно, было не известно. Скорее уж, им можно было смело угрожать Хайей.
   - Нда уж, похоже у тебя таки реально серьезные проблемы с техникой общения, - мелкая язва притворно-сочувственно покачала головой, и, подойдя, присела на корточках вплотную к телевизору, - Как мило, ты даже грозишься стать моим вечным персональным привидением... И кому же это потребовалось затрачивать на меня такие временные и функциональные ресурсы, а? Супер-мега-умный искусственный интеллект на побегушках, в попытках поймать одну-единственную девчонку - каков сюжет! Надо же, 15 секунд, - она выразительно поцокала ногтем по таймеру на экране, - Что там я должна была сказать? Ах да, вспомнила. Эйден...иди ты нахрен, Эйден, -  подмигнув альбиносу, Хайя выдернула шнур из розетки, погасив изображение, и уселась обратно на свой "трон" в ожидании продолжения шоу.
  Come on, technoboy, удиви меня.

Новый знакомый долго себя ждать не заставил – уже через минуту за дверью послышались быстрые шаги и сбивчивое дыхание, и внезапно в номер влетел мобильник. Только Хайя успела задуматься, что в данный момент представляет больший интерес – сам девайс или его хозяйка, стремительно улепетывающая по лестнице, как динамики внезапно разразились злорадным хохотом и гласом заправского чревовещателя. К-как ты меня назвал? За свою недолгую,  но бурную жизнь она слышала предостаточно нелестных отзывов о себе, но на оклик «глупая сумасшедшая неполовозрелая особь»  чуть не заржала в голос. Пожалуй, это стоит даже записать. Для истории! Может сейчас Хайя и не была образцом  рациональности и хладнокровия, но соображала быстро.
- Вертолеты? Да нафига тебе сдались вертолеты? И вообще, кто сказал что я принципиально хочу сбегать и нуждаюсь в твоей помощи? – схватив телефон, она побежала за рюкзаком, и дальше – вниз, к черному ходу. Честно говоря, ей до сих пор не было ясно откуда ноги растут, но, учитывая масштаб шумихи, учиненной ИИ, ниточки, похоже, тянулись таки к Армии… Так почему нельзя было просто объяснить?!
- Ты псих. Ты первый компьютер-псих, которого я знаю, с манией величия и склонностью к театральным эффектам. Надрать бы твою виртуальную задницу, чтоб не повадно было… - сердито бормотала она в трубку, сбегая по лестнице. – Да объясни же наконец, какого лешего ты ко мне привязался?
  Если мне сейчас же все не объяснят, я опять сорвусь. И устрою что-нибудь очень нехорошее. И посмотрим еще, кому в итоге хуже будет! Черт возьми, ну что за жизнь, все не как у людей…

Лестница черного хода выводила на маленький, обнесенный живой изгородью задний дворик, утопающий в ледяном мраке. С каждой секундой поток веселой трескотни из трубки словно сгреб  в кучу весь хаос, творящийся  ее голове на протяжении последних нескольких дней, и принялся стремительно раскладывать его по полочкам.
- А сразу ты этого сказать не мог?!
  Сбежала. Ну конечно. Именно так все и выглядело. Отпросившийся в увольнительную армеец исчезает, и в силу наличия личных связей с руководством, посылают за беглецом сначала по-тихому, не поднимаю шумихи и не затрагивая репутацию. А, учитывая специфические способности данного кадра, разумнее всего послать создание, не поверженное психическим воздействиям – ведь это все так просто и очевидно. О чем она вообще думала? И каким местом??

..Бывают моменты, когда время замирает, и в голове словно переключается какой-то тумблер. Если долго прятаться от собственных мыслей, рано или поздно озарение настигнет тебя неминуемой лавиной, заставит принять все и сразу. Можно долго избегать себя саму – но в конце концов любая мелочь может стать триггером, и заслонка рухнет, оголяя грубые навязчивые истины. Хайя тяжело выдохнула, швырнула рюкзак на землю и села на него, оставив  телефон с включенным динамиком на коленях и обхватив голову руками.
  Почему она вообще ушла? Честно, без отмазок «потому что», «не знаю», «так надо было»? Почему начались кошмары и бесконтрольные видения, почему не справилась, не перешагнула через это, не пересилила себя? Она ведь (в своем-то возрасте!) получила все, чего можно было желать: независимость, собственный дом, престижную «работу» и фактически полную обеспеченность всем, что только может потребоваться. И это пугало – мифическим, недопустимым «хэппи-эндом», перспективой прекратить выживать и начать жить,  - а в этом ли на самом деле дело? Хайя сидела, запутавшись пальцами в волосах, нервно кусая губы; «побег», бегство» - эти слова, гадкие, липкие, комьями перекатывались на языке. Неужели она каждый раз будет постыдно сбегать от перемен в жизни – нарываясь на неприятности, отыскивая невыносимые условия существования, усложняя жизнь, и лишь бы совершенно самостоятельно? Все было сложно и просто одновременно. Собственно ведь, вся ее нынешняя жизнь – жизнь последних шести лет, которая привела в эту точку,  началась именно с побега… Это решение повернуло все и стало ключевым, но нельзя войти в одну реку дважды. Было ли это решение ошибкой в тот раз, или нет – цена  была высока. Во второй раз ошибка не станет панацеей. Она останется примитивной, нелепой, жалкой ошибкой.
  Я не хочу об этом думать. О том, что произошло. О причинах. Я никогда не хотела. Но теперь думать больше не надо – я просто поняла. Я знаю. Знала все это время.
  Кравец зажмурилась. Вдох. Выдох. Все просто. Она снова поднесла трубку к уху, с каменным лицом и нейтральным голосом, лишенным и тени эмоций:
- Разворачивай свои вертолеты. Если Веста послала тебя лично, значит и рассчитывала исключительно на твои силы без привлечения «всей королевской конницы и рати». Никуда я не собираюсь сбегать. Твои выводы ошибочны. Если начальство требует – я немедленно возвращаюсь в Нью-Йорк. Никаких проблем.
  Я справлюсь. Я все улажу. Я со всем разберусь.
- И еще… Эйден? Окажешь мне услугу, пришлешь кое-что? Это личное, просто просьба. Мне позарез нужна информация архивов, записей, все что можно достать ; я хочу знать все, что произошло с Кравец Александром и Анной с лета 2011го до… до момента смерти каждого.