"С этой колдуньей в любой точке мира проблемы найдешь!" (ц) Веста
  Все города на свете одинаковы. Раньше Хайя была уверена в этом на тысячу и один процент, но Пхеньян все же чем-то цеплял – город стен и запретов, где богатый район политиков и дипломатов непреступной преградой отделен от мест обитания всех остальных, простых бедняцких семей, печальных жертв коммунистического режима. Город, где туристам выставляется напоказ лишь красивая обертка, скрывающая суровую действительность непрозрачной пленкой; город ,в котором все пытается выглядеть идеальным… В этом городе много лжи и типично восточных скрытых смыслов. Да, столица определенно пришлась Хайе по душе…
  Когда настырных журналюг наконец-то выгнали со всей возможной любезностью, а поменявшиеся в лице корейцы молча разошлись по роскошным особнякам обдумывая услышанное, у парламентского состава оставалось еще несколько часов до вылета – хотя, если быть точными, вылет мог осуществиться хоть мгновенно, но, презрев все условности и увещевания, ас твердо потребовала отложить полет и, упорно игнорируя предложения выдать «телохранителей», без лишних слов взяла устало развалившуюся в пассажирском кресле Хайю и скрылась из виду – совершать туристический обзор и отдыхать от трудового дня. Конечно, девчонка сначала по привычке брыкалась – но, в конце концов, сердиться на Тигру было ни при каких обстоятельствах просто невозможно, к тому же свежий воздух, и мягкие блики на скатах крыш, и спокойные красочные места, и тихая музыка в вечерних кафешках – все это несомненно шло изнуренной, очерствевшей в кровавых разборках девочке на пользу.
  Сначала равнодушие прохожих удивляло. В конце концов, после прямой трансляции уж кого-кого, а Тигру Лайнус должны были за километр в лицо узнавать… Но – ни единого потрясенного взгляда. Их пропускали, словно своих, даже не цепляясь вниманием. Изнывая от любопытства и не догадавшись спросить, Хайя заглянула в головы проходящих мимо и с удивлением обнаружила, что вместо двух ..хм.. ну немаловажных персон люди видят простую, слегка уставшую кореянку средних лет, красивую, но не слишком броскую, и ее рослую дочурку-подростка весьма бунтарского вида, в короткой юбке в складочку, в черных сапогах и с дурацкими хвостиками. Иллюзии! Это было весьма забавно и явно приподнимало настроение – еще один маленький обман, вплетенный в общую сеть. Распробовав вкус невинной шалости, малолетняя хулиганка принялась сама упрашивать спутницу примерно раз в полчаса менять им облики, и в итоге после пятой кафешки, пятнадцатого магазинчика и нескольких сотен мелких радостей она уже совершенно запуталась, как и кем выглядит со стороны и, следовательно, как требуется себя вести в обществе…
  В общем, благодаря стараниям одного знакомого крайне позитивного и жизнерадостного Тигра, было даже весело. Но противное ноющее чувство, легкое, но назойливое, маячило где-то на грани интуиции, не давая сосредоточиться на отдыхе, словно предупреждая о чем-то, то ли скверном, то ли крайне необходимом.  Понять бы что… какие-то смазанные отблески, чья-то скула под кулаком, липкие от крови пальцы, темный переулок и неясные лица… Тревожное чувство, но вместе с тем приятное. О своих предчувствиях Хайя решила умолчать. Мало ли.
- Давай присядем тут, предложила Тигра, - такое милое тихое местечко...
Еще одно милое тихое местечко не развеяло мрачноватых мыслей; напротив, это чувство, как шатающийся зуб – ноет ,ноет, и хочется уже вырвать поскорее, зная что будет больно, но лишь бы уже и дальше не мучаться…
Наверное, именно это состояние сподвигло ее на следующий шаг. Предложить перед возвращением сделать круг, заглянув в бедный район. Так сказать, ознакомиться с другой, неглянцевой стороной жизни города да и страны в целом. И – уже негласно – нарваться на что-нибудь интересное…

Ладно, пусть города и правда отличаются. Но вот бедняцкие районы уж точно походи как две капли воды – та же нищета, суета, озлобленность, безнадежность, мелочность быта и души, грязь, вонь, преступность…. Перечислять можно до бесконечности, но Хайя не собиралась утруждать себя подобной деятельностью  - она и так была чересчур хорошо знакома с подобными местами, и на своей шкуре знала почем фунт лиха в злачных местах, и как быть невидимкой, дабы не нарваться на крупные неприятности… Но вот незадача- именно сейчас она сильней чем когда-либо жаждала этих самых неприятностей – более того, она их невольно притягивала, как магнит, и даже полностью отдавая себе в этом отчет все равно упрямо продолжала двигаться дальше, успокаиваясь тем что для ее спутницы перспектива нарыть приключения на собственный зад представлялась веселым времяпрепровождением. Что ж, тем лучше. Ее предвидение на этот раз сработало даже быстрее непревзойденного чутья Тигра, и она нисколько не удивилась когда черные шкафоподобные тени словно отлепились от стен и принялись грузно следовать за двумя, как им виделось, богатенькими туристками – вероятно сестрами, да кому какая разница, когда это: во-первых, темный переулок и широкой площадкой тупика в конце; во-вторых, две девки – маловато на двадцать мужиков банды, да что там, уже кому хватит; а в-третьих, на жертвах болтались дорогие побрякушки, и мнимый блеск несуществующего золота разжигал хищный огонь в маслянисто-черных глазах.
  Да, Хайя все это видела. Отчетливо видела каждого из преследователей, слышала мысленный поток гнусностей и грязи, - но продолжала идти, точно зная, через сколько минут грабители решат что загнали заблудившихся туристок и окончательный тупик. Когда впереди показалась глухая кирпичная стена, дребезжащее чувство где-то в груди усилилось раз эдак в ..цать, превращаясь в острую, жгучую жажду расправы, внутренний монстр рвался на свободу, процарапывал душу когтями, и , казалось, вот-вот раздерет грудную клетку, скомкает ребра и вылетит подобно смерчу наружу, сеять хаос и смерть. Мне не страшно. Я не боюсь самой себя. Я дам чудовищу волю. Мне это нужно, понимаете? Мне это нужно…
  Она пропустила момент, когда начался «диалог». По сути, в нем не было никакого смысла; все прекрасно понимали, что сейчас произойдет: все нападающие ожидали слез, мольб, криков, и славной потехи с надругательством в перспективе, а все армейцы – в лице аса и маленькой телепатки – ожидали возможности немного поразмяться…ну ок, хорошенько поразмяться. Выпустить пар  и перекрасить уродливый серый асфальт в сочно-алый оттенок. Дрожь предвкушения достигла апогея, потенциальная энергия ждала возможности превратиться в действующую, и, когда первый из нападающих небрежным жестом схватил ее за волосы, Хайя молниеносно дернулась, вывернулсь, выбирая правильную точку применения силы, и резкий удар ознаменовался первым за этот вечер характерным хрустом, проворачиваемая кость легко пронзила связки мышц. Брызнула горячая кровь, взметнулся в подернутое смогом небо крик. Хайя жадно вдохнула сладкий приторный запах – кровь всегда пахнет разогретым на солнце железом, и еще чем-то, ни с чем не сравнимым – и почувствовала себя чуточку легче.
«Дети так восприимчивы» - говорили при ней однажды, - «стоит им только попасть в дурную компанию, и долгие годы воспитания – все коту под хвост! Они еще не различают границ допустимого, они просто делают то, что подсказывает им дремучая природа и стадный инстинкт, они способны совешить тяжкие преступления и не осознать, что же такого натворили…» Да,  наверное армия Бога Лжи и Коварства – самая подходящая «плохая» компания, - с дикой улыбкой подумала девочка, получая удар кулаком в скулу и тут же вонзая длинное лезвие кинжала и мягкую податливую плоть – кажется, это была чья-то шея? Следующий приблизившийся получил по глубокому порезу под коленными чашечками – ей так нравилось смотреть как они с ошарашенным лицом невольно падают на колени, в едином всемирном жесте повиновения; она заставляла их преклониться, она словно приносила их в жертву  - войне, Локи, собственной невысказанной боли, всей той несправедливости что требовала отмщения, царству хаоса и порока, всему самому черному что только есть в человеческой сущности… Следующему в спину вонзилось пять сюррикенов. Боевые ножи вращались в обеих руках быстро и изящно, и разили точно и красиво, словно кисти безумного художника, рисующего мир исключительно в багряных тонах… Да, она была безумна. Сейчас, здесь, в этот момент. Ее ум, ее разум блуждал где-то далеко, и слово «убийство» не всплывало на поверхность, и некое удивительное спокойствие покачивало мысли на волнах тепла, пока тело без контроля сеяло вокруг смерть и ужас, и вертелось волчком и ни секунды не задерживалось на месте, избегая шанса получить новый удар. Гибкая, верткая, мелкая, невероятно шустрая и на все сто процентов смертоносная, старший уорент-офицер Армии Бога Обмана Хайя Кравец совершенно забыла где находится и что делает, она просто кружилась в дикой пляске под стук невидимых барабанов – так собственный пульс стучит в висках, отбивая задорные ритмы. Где-то на периферии сознания маячили белоснежные клыки и полосатые бока, и даже пару раз тактильные ощущения уловили касание мягкой пушистой шерстки – они с Тигрою дрались бок о бок, и этого Хайя тоже ждала очень долго; сражаться рядом с асом – вот оно, состояние неосознанной эйфории, заряжающее нечеловеческой энергией,  вводящее в некую прострацию, понемногу отпускающую лишь когда вокруг остаются только пара десятков искалеченных тел, и да, я все осознаю, и нет, я ни о чем не сожалею…
- Подумать только! – пытаясь отдышаться, удивленно выдохнуло «невинное дитя»; по личику блуждала рассеянная полуулыбка. – Подумать только, Тигриш, нас пытались ограбить!