Дым мгновенно рассеивается в воздухе.
Она стоит недалеко от входа и уничтожает уже пятую, если не шестую сигарету.
Сегодня Веста хотела... А впрочем, какая разница, что именно было запланировано? На данный момент все благополучно полетело к чертям. Спокойная жизнь - удел прошлого. Теперь такую роскошь советники Локи себе позволить не могут. Ведь всегда найдется дерьмо, которое им придется разгребать.
Пару часов назад в стены военной базы ввели около десятка ученых из разных научных институтов Европы. Всех предстояло допросить. Умные вояки пустили первых жертв по обычным схемам, принятым в стенах военной тюрьмы. Четыре служителя науки отправились прямиком в ближайшую больницу. Следующих опрашивали несколько мягче, но результата добиться так и не удалось.
"Какие нелегальные материалы? Уверяю вас, мы не имеем дела с теневыми рынками."
"Пропали коллеги? Правда? Я думал, они взяли отпуск за свой счет."
Седьмая сигарета была прокурена до бычка, во рту остался неприятный привкус горечи.
Такие единичные случаи исчезновения не привлекали бы к себе столько внимания, если бы не были закономерностью, охватившей все крупные научные центры Европы. А если приплюсовать к этим фактам зафиксированный спрос на редкие компоненты, которые практически нереально достать, и работу "на стороне" некоторых ученых...
"Но мы ничего не знаем об этом, сэр. В нашей лаборатории все тихо", - только и отвечали допрашиваемые.
Остался последний. Еще совсем молодой и зеленый, двадцати шести лет отроду, настоящий ботаник - хилый, щуплый, ужасно тонкий, чуть ли не скелет, обтянутый кожей. И, что примечательно, - очень нервный. Его предобморочное состояние выражалось в тысяче мелочей: от тихого шепота и мерных покачиваний туда-сюда до нервных подпрыгиваний на стуле в моменты, когда кто-то начинал говорить.
Невооруженным взглядом было видно, что этому пареньку есть что скрывать.
И для того, чтоб вывести его на чистую воду, Веста приказала срочно вызвать Тигру Лайнус на базу.
***
В здешних коридорах было прохладно и темно. Так тихо, что каждый шаг эхом отлетал от высоких стен. Сзади почти привычно шагали несколько мужчин в форме - местная охрана. Еще один солдат шел совсем рядом, указывая дорогу до нужной двери. В этом лабиринте было довольно легко заблудиться.
Провожатый открыл перед женщиной дверь, впуская ее внутрь небольшой комнаты для допроса. Обычная планировка: какие-то шкафы в углах, в центре - стол и с каждой стороны по стулу. Лампа совсем низко, от чего потолок окутывает непроглядная тьма. А в центре всей этой инсталяции восседает Тигра, бегло просматривая какие-то бумаги.
"Наверное, ей принесли весь происходящий сыр-бор в распечатанном виде", - догадывается Веста, переступая порог, и тут же чувствует себя в разы лучше. Влияние, которое оказывают на женщину асы, невозможно сравнить ни с чем. Оно всегда разное, но в случае с мисс Лайнус - неизменно положительное.
- Здравствуй, Тигра, - Валерия едва заметно улыбается подруге, не позволяя себе большего в присутствии посторонних. Добиться уважения и авторитета этой хрупкой бывшей балерине было чрезмерно трудно, а вот потерять и то, и другое можно за считанные секунды.
- Вынести отсюда все, оставить один стул, - обращается она уже к солдатам, в первую очередь кивая на хлам в углу. - Лампу поднять на метр.
Через пару минут бывшие сослуживицы остались одни в почти что пустой комнате. Веста обвела взглядом небольшое помещение, но в целом осталась довольна.
- Я вижу, ты уже в курсе дела, - Лера кивнула на пару листков, которые ас до сих пор держала в руках. - У нас тут остался последний ученый, которого необходимо допросить. Очень нервный, в обычной обстановке и рта не раскроет. Но мы с твоей помощью создадим ему особые условия. Ученого посадят на стул прямо под источником света, - с этими словами Веста подхватила единственный предмет, оставшийся в комнате, и поставила его точно под лампой. - Остальное, что он будет видеть вокруг - зеркала. Вместо пола и потолка, вместо стен - одни только отражения. Нас он тоже видеть не должен, только слышать голоса. И если этот парень хоть что-то знает - в итоге он не сможет долго противостоять подобному давлению. Надеюсь, последний допрос пройдет гладко и даст нам хоть какие-то зацепки.

Конвой и охрана освободили комнату, Тигра ушла за допрашиваемым. В небольшом помещении, залитым тусклым тягучим светом, сделалось совсем тихо. Три шага вправо - на стене оказался датчик, записывающий голос. Десять шагов влево - то же устройство и небольшая камера, которую даже вооруженным взглядом различить сложно.
Женщина точно знала, что сопротивление не понадобится, что на этой базе ничего внеуставного произойти не может. Под пиджаком покоился небольшой пистолет для ближнего боя. Так было всегда. Работа, улица, поездка за город с друзьями... Только у себя дома она могла без проблем кинуть кобуру в первое попавшееся кресло, ведь оружие в ее скромном логове было чуть ли не на каждом шагу.
Но, как только советница увидела последнюю жертву, тут же забыла про крайние меры. Этот молодой ученый, неудачно ввалившийся в дверной проем и споткнувшийся трижды на ровном месте, вызывал скорее жалость. Его за горло возьми - и шея сломается...
Тигра вошла следом и сказала, что можно заканчивать приготовления. Сказала: "Он нас не слышит. Музыку слушает, классическую." Веста усмехнулась, переводя при этом взгляд на крайне растерянное и перепуганное лицо. Парень, кажется, был не в восторге от любимых композиторов Лайнус.
- Только запомни - он не должен видеть ничего, кроме стула и зеркал, даже лампы. И голос наш не должен иметь для него четкого источника. Лучше легкое ощущение эха и впечатление, что говорящий находится везде. Если он захочет встать и подойти к зеркалам - пусть двигается. Главное, чтоб не набрел на нас, и не навредил себе.
Валерия достала планшет со всей необходимой информацией. На экране, помимо общих данных об этом ученом, имелись также показатели температуры его тела, мозговой активности, и некоторых других процессов, позволяющих вычислить ложь. Датчики и микрочипы вводили всем допрашиваемым. Но с данным индивидом такие меры казались лишними. Здесь главное - следить за внешним состоянием, за мелочами поведения. Грамотная психология, а возможно даже такие вещи, которые подметит каждый, и парень попался на крючок.
Кажется, он чувствовал, что уже проиграл.
Женщина кивнула напарнице, и коротким утверждением обозначила свою готовность. Понадобилось около минуты для того, чтоб взгляд сидящего на стуле сделался осознанным и еще пару секунд, чтоб он налился новой порцией страха, на сей раз смешанного с непониманием и удивлением.
Сейчас повсюду он должен был видеть лишь свои бесконечные отражения.
- Цель Вашего визита была оповещена ранее, - глаза парня метались от стены к стене. - Отсюда Вы не выйдете до тех пор, пока не дадите правдивые ответы на все вопросы. Для начала представьтесь и сообщите базовую информацию о себе.
Поняв, что вокруг никого нет, не приметив явно выраженных дверей и окошек, парень на пару мгновений расслабился. Но от стального голоса женщины, давящего на него, такого крошечного и никчемного в огромном бесконечном пространстве, он резко вздрогнул, подобрался на стуле, и начал самозабвенно разглядывать цепочку отражений в потолке. Было заметно, что он старается настроиться на спокойствие и держать себя в руках. Так часто человек говорит сам себе: "Не переживай, ты справишься, еще и не в таком дерьме побывать успел."
Допрашиваемый глубоко вздохнул и тихим голосом протараторил:
- Алан Хейворд, 26 лет, состою в научной ветке, работаю химиком-технологом в Королевском институте Великобритании, уровень доступа - D. Я правда... - он сделал небольшую паузу и бегло скользнул взглядом по зеркалам, - правда ничего не знаю...

Со стороны это выглядело странно: мужчина все время вертел головой, кидал удивленные, взволнованные, а порой и полные ужаса взгляды на стены, пол, потолок... Советница понимала, что он видит нечто, способное поразить и запугать до глубины души, но ей не хотелось долго с ним мучиться. Все эти сложные объекты - вечная проблема.
Ты видишь перед собой мужчину, ты прижимаешь нож к его горлу, ты выбиваешь одним ударом пару зубов или ломаешь руку - все дело лишь в силе воли, которую нужно сломить.
А вот такие непонятные существа, как этот, вызывают смешанные чувства. Только попробуй тронуть его пальцем - коньки отбросит. Здесь, видите ли, нужен особый подход...
И теперь он стоит возле стены, аккуратно прикасается к ней, недоверчиво и робко. Продолжает бормотать о том, что ничего не знает.
Веста старается держать себя в руках и продумать правильное построение диалога для достижения максимальных результатов. Но вид допрашиваемого все время сбивает ее, такой жалкий и несчастный, такой слабый, и знающий что-то, что им необходимо.
- В новом мире ничто не укроется от взгляда Повелителя, - ее голос, в противовес Тигриному, уже не просто стальной. В нем и нетерпение, и раздражение, и толика ярости смешиваются в настоящий взрывной коктейль. Алана с первых нот пробирает едва заметной дрожью, он немного сутулится, но продолжает смотреть ровно на свое отражение, как если бы именно оно говорило с ним.
- Вы полагаете, мистер Хейворд, что мы пригласили Вас сюда лишь для того, чтоб поговорить? Мы вынуждены вытягивать из Вас ту информацию, о которой Вам следовало сообщить в соответственные органы уже давно. Теперь же на руках у нас факты того, что происходило и происходит в Вашем институте, факты того, что Вы прекрасно понимаете, что там творится, и замешаны в этом. Нежелание признаваться и предоставлять более полную информацию лишь навредит Вам. Схема обычна. Содействие - Ваше спасение. Единственное.
Теперь прекрасно видно, что груз знаний давит на него.
Невиновному нечего бояться.
Ученый же взволнованно кидает взгляд от стены к стене, хватается за подол майки и выламывает себе пальцы. Его кое-как возведенная броня трещит по швам, остается нанести последний, сокрушающий удар.
А, возможно, Весту эти нежности просто достали.
Неслышно она приблизилась к стулу, оставшемуся стоять посреди комнаты, и встала так, что единственный предмет мебели оказался ровно между нею и допрашиваемым.
- У Вас осталось меньше пяти минут. Вы же не хотите ожесточать допрос, правда? Поверьте, наши люди с глазу на глаз очень убедительны.
Нужная сила, точный удар - и стул летит аккурат в ученого, но впечатывается в стену в каких-то сантиметрах от его тела. Алан сползает вниз, его потряхивает, в глазах какой-то непонятный огонек. Через две минуты он снова начинает взволнованно смотреть на стены - там, в отражениях, что-то происходит, что-то нехорошее. В итоге он закрывает глаза и хватается за голову.
- Ладно! Ладно, прекратите это все, пожалуйста! Они просто... Они угрожали моей жене, моей годовалой дочери, понимаете? Я просто не мог не делать того, что они велели, ведь моя... моя семья...
И голос его чуть не срывается на плач.

- Мистер Хейворд...
Она нарочито медленно двинулась вправо, стараясь идти в такт и ступать четко. Каждый ее шаг едва уловимым эхом отражался от стен небольшой комнаты, и от каждого шага стоявший в центре ученый вздрагивал. Уже через секунду он непроизвольно зашарил глазами по многочисленным зеркалам, окружавшим его хилое тельце, пытаясь найти источник звука. В его воображении звук от столкновения железных набоек с поверхностью зеркала должен был восприниматься еще неприятнее.
- Не заставляйте меня вытягивать из Вас всю информацию вопросами. Вы и так прекрасное знаете, что следует рассказать.
Она замерла в метре от Алана, тот нервно сглотнул, проморгался и аккуратно опустился на стул, будто по команде "не предпринимать резких движений". Паника из его поведения исчезла, но осталась во взгляде. Теперь там было намешано многое и он просто не знал, как это все преодолеть. Но ему пришлось, ведь он, как человек продвинутый, каждый день смотрел телевизор, читал новости в интернете, а значит подспудно был осведомлен о том, как жестоко Локи карает тех, кто до сих пор не подчиняется ему.
Последний глубокий вдох - он уже почти собрался с мыслями - и ученый, снимая немного запотевшие от волнения очки, начинает не спеша протирать их невесть откуда взявшимся платочком. Один из трюков для саморазрядки. Вместе с тем он начинает тихо говорить.
- Раньше мы тоже занимались несанкционированными разработками. Или же тайными, не входящими в общую отчетность. В основном заказы делали военные штабы, хотели усовершенствовать своих солдат. Я это к тому, что по началу даже не совсем понял в чем дело... Ведь мы давно занимаемся подобным. А потом, когда сообразил, что теперь не должен выполнять левые задания, которые не вносятся в отчеты, пошел прямиком к нему, к начальнику. Он кричал на меня долго и грозился уволить с работы, если буду задавать подобные вопросы. Я умолк на время... Все же перспектива потерять свое место меня сильно огорчила. Сами понимаете, жена в декрете, маленький ребенок... А ведь ей столько всего нужно! Вы не представляете, скольких сил мне стоило обустроить ее небольшую детскую комнату...
Парня унесло в далекие дали. Он явно давно не виделся со своей семьей и при каждом удобном случае, при каждой зацепке непременно вспоминал о ней. Но нетерпеливый и настойчивый стук железа о зеркало будто отрезвил его, возвращая в реальность насквозь прозрачной комнаты. Со всех сторон на него по прежнему смотрел насмерть перепуганный, бледный, осунувшийся молодой человек. Пока еще целый и невредимый, как правильно подметили ранее. Пока еще.
Разработка, которую он изучал и должен был подогнать под заданные параметры, не казалась ему какой-то подозрительной или слишком вызывающей. Когда-то, вот только он точно не помнил когда, подобные исследования уже гуляли по их лаборатории. Целых две недели Алан уговаривал себя не думать о втором дне своего заказа. Но в итоге прочитал пугающую статью "5 наиболее ужасающих казней неверных Локи" и, движимый почти что звериным страхом, вновь пошел к начальнику. Тот неожиданно спокойно выслушал претензии Хейворда и велел зайти через день за новым, легальным проектом.
Но на следующий день в кабинете начальника перед ученым, разбросанные по столу, предстали десятки фотографий его жены и дочери. Сделаны они были... вчера, три дня назад, неделю, полторы... Сведения с места работы Ребекки, выписка из роддома малышки, точный адрес, телефоны. И вместе со всем этим - прямая угроза жизни тех, кого он любит. "Сначала они, потом ты", - так он и сказал, этот начальник, этот выродок, замахнувшийся на самое святое.
До сегодняшнего дня Алан больше не думал о том, чем занимается.
Веста довольно выдохнула и перевела взгляд на Тигру. Картинка происходящего еще не прояснилась в ее голове, но начала прорисовываться. Вот только им с асом больше нечего было делать в этой комнате. Главное Алан уже сказал.