Look
Она срывалась с места уже не первый, далеко не первый раз. Конечно, по пустякам ее не беспокоили, но до сих пор все попытки заканчивались ничем. Женщина предоставляла информацию, помогала, курировала то, что считала важным. Этот муторный процесс съедал большую часть свободного времени и часто забирал на себя все внимание без остатка. Навязчивые мысли терзали ежесекундно, стоило лишь отвлечься от основной работы. По началу она пыталась пресечь все это на корню, уговаривала себя, что каждый имеет право покинуть Армию по собственному желанию и... Ничего не получалось. В мотивах старалась не разбираться - там была кромешная темень. Все всегда одновременно сложно и просто. И именно второе Веста старалась заглушить в себе, прикрываясь целым ворохом вполне оправданных отговорок.
Ну хотя бы тем, что Армия осталась без своего генерала.
Поэтому попытки не прекращались. И каждый раз на звонок с коротким "Кажется, мы нашли его" Веста ехала и завершала дело самостоятельно.
Только конец всегда был одинаковым - все срывалось. Первый месяц это подстегивало, на второй - начало раздражать. К третьему надежда гасла с каждой новой неудачей все больше и больше... Только пообещаешь себе, что прекратишь пытаться залезть в чужую жизнь - и тебе снова звонят. Ты просто не можешь не ехать...
***
Большой военный джип совершенно не вписывался в окружающий пейзаж. Здесь и люди, и дома, и сама природа отличалась от тех стандартов, к которым женщина уже успела привыкнуть. Одноэтажные, чуть ли не самодельные домики выглядели так, будто вот-вот развалятся, а одежда местного населения не отличалась ни буйством красок, ни пышностью форм. Хотя они были улыбчивы и приветливы, даже в каком-то смысле счастливы - они многого не знали, и от того им проще жилось.
Два солдата в полном обмундировании выбрались из кузова вслед за Лерой и начали осматриваться.
- Вы уверены, что Вам не понадобится помощь? - один из парней добродушно улыбнулся, опираясь плечом о джип. Он уже не первый раз сопровождал советницу, наверное пытался поддержать... Будто точно знал, что и на этот раз все попытки обернутся крахом. Веста постаралась улыбнуться в ответ. Вышло плохо.
- Чтобы пройтись туда и обратно? Нет конечно. Но если что, - я на связи, ты знаешь.
До нужного места, а по факту - видавшей виды яхты, женщину провел местный бедуин, который лично был знаком с жившим в морской лачужке человеком. С арабом договорились заранее - второй солдат, прибывший вместе с Валерией, бегло говорил на местном. Цена была немалой, - в джипе как раз имелась нужная провизия, редкая и ценная в здешних краях, и еще немного необходимых вещей "сверху". Назвавшийся Наджи выбрал самый короткий путь и услужливо помог хрупкой спутнице без проблем забраться на саму яхту. Без причала и обжитого берега этот процесс мог бы превратиться в настоящую проблему. Араб открыл дверь каюты, выкрикнул что-то на местном языке и жестом пригласил женщину пройти внутрь. Она услышала короткий ответ и застыла посреди крохотной комнатки, уже не обращая внимания на то, как сзади закрывается дверь. Сердце предательски пропустило удар; признаться честно, Веста до последней секунды была уверена, что промахнется и в этот раз. Но голос Джеймса Норта она узнала бы в любом наркотическом бреду. Что уж говорить про пелену дыма, смазывающую очертания отдалённых предметов и не позволяющую рассмотреть лицо сидящего в кресле. Валерия сделала пару шагов вперед, борясь с желанием закашляться, и от следующей фразы буквально вросла в деревянный пол:
- А у тебя все такая же отличная выправка, Веста.
И мужчина тут же провалился в сон.
***
- Стоило мне наконец найти тебя... и ты снова сбежал.
Валерия тяжело вздохнула и взяла со стола одну из бутылок, в которой еще что-то было... Выглядела эта жидкость просто отвратительно. Женщина положила крышку на стол и поднесла горлышко к носу. Жуткий запах местного пойла тут же ударил по ноздрям и болезненно откликнулся в висках. Она поморщилась и убрала бутыль подальше.
За час нахождения в каюте этот мерзкий воздух, состоящий из алкогольных паров и сигаретного дыма, пропитал не только одежу, но и кожу. Веста успела осмотреть все, что могла, и не нашла ничего интересного. Ничего, достойного внимания. Неисчислимое количество пустых бутылок из-под алкоголя, ворох грязной одежды, какие-то коробки... мусор... Норт спал так крепко, что она спокойно могла бы позвать солдат и без лишних вопросов погрузить мужчину в джип. Но, конечно, так бы она не поступила. Коротко сообщив новости поджидавшим ее людям, женщина вернулась в каюту и опять чуть не закашлялась от этой стойкой омерзительной смеси, заменявшей здесь воздух.
Оставшиеся пол часа женщина провела в полнейшей тишине, наблюдая за тем, как спит ее бывший тренер. В голове было так же пусто, как и в большинстве бутылок под ногами, - ни единой мысли. Хотя казалось бы, три месяца поисков наконец увенчались успехом. Но представшая глазам картина расстраивала сильнее всех предыдущих провалов вместе взятых. Нельзя сказать, что Веста ожидала увидеть что-то кардинально противоположное. Но она и представить себе не могла, что все будет до такой степени запущено. 
***
Генерал проспал полтора часа, которые показались если не вечностью, то как минимум ее половиной. И, кажется, он рассчитывал, что при пробуждении застанет свою привычную одиночную камеру.
- Догадываюсь, как ты меня нашла, но вот зачем ты это сделала знать не хочу.
Веста нахмурилась, наблюдая за тем, как недопитая порция местного алкоголя, если его так вообще можно было назвать, мерно покачивается в стакане. Пить три месяца. И не просто пить - не просыхать, приходить в сознание редкими вспышками... Конечно, после такой "культурной программы" никого видеть не захочется.
- А у тебя ничего не болит? Печень еще не выплевываешь? - Веста легко пнула какую-то бутылку, подкатившуюся к ногам. - Я здесь всего полтора часа, а опьянела от одного только запаха в воздухе.
Женщина покачала головой, проследив за странным взглядом Джеймса. Казалось, что он все еще до конца не пришел в себя, а, возможно, так искажал все вокруг белесый туман сомнительного происхождения.
- Не хочешь знать, говоришь... - Валерия серьезно смотрела на сидящего напротив мужчину, в котором с трудом угадывался генерал... Первое слово, которое приходило на ум - "Потерянный". Для всего, что происходило вне этой каюты.
- Но ты ведь и так прекрасно знаешь, почему я пришла. Зачем обманывать самого себя? Или... вот это мешает тебе здраво мыслить? - Веста кивнула в сторону пары бутылей с мутной жидкостью. - Если бы ты выбрал другой путь - я бы сразу ушла. Тем более если ты не хочешь меня видеть. Но после этой картины...
Веста вздохнула и смерила сидящего в кресле холодным взглядом. Кажется, понимал он ее действительно плохо. Или попросту не желал этого делать. В принципе, где-то он мог быть прав: какое право она имела вторгаться в его жизнь и поднимать с того дна, на которое он добровольно опустился?
Но когда-то отчаянная девушка тоже довела себя до крайности из-за немилости одного Бога, и чуть не погубила свою жизнь. Ее лишили сей радости, пусть не так болезненно, но не менее участливо. И сегодня женщина намерена была отплатить Норту той же монетой.

Это странное место... Снаружи яхта выглядела просто изношенной и давно отслужившей свое. Внутри же царила непередаваемая обстановка. Само место навевало некую отрешенность, безразличность... Окутывало невидимыми нитями, оплетало своей паутиной, незаметно сводя все чувства и эмоции на нет. Здесь застыла сама жизнь. Вакуум.
Но гостья не собиралась так просто сдаваться.
Веста внимательно слушала Норта, отстраненно изучая стену за его спиной. Нет, она не была ни сердита, ни взволнована. Внешне скорее напоминала восковую статую, слишком опрятную и утонченную для здешнего интерьера. Лера слушала и верила каждому слову, каждой интонации. Все это было правдой, той правдой, которую женщина боялась услышать. Сердце предательски волновалось от каждой резкой фразы, то заходилось, то почти переставало подавать признаки жизни. Сердце - единственное, что не желало подчиняться ее наигранному спокойствию. Оно никогда не врало и не умело смолчать. И как хорошо, что его нельзя было так просто увидеть или услышать.
«Проваливать... Да сколько можно делать вид, будто совсем не знаешь меня. Прогонял ведь сотню раз. Я никогда не уходила.»
Всегда существует риск того, что все плохо закончится. Даже самая сильная вера в людей порой оборачивается крахом. Тебя просто не желают больше видеть. Ты слишком поздно начинаешь понимать, что верить нельзя никому. Всегда слишком поздно...
Ей вдруг захотелось ответить генералу чем-нибудь резким и хлестким. Но секунды тянулись, а она никак не могла придумать достойного ответа.
«- Да какого черта ты вообще здесь делаешь?»
Голос, прозвучавший в голове, принадлежал совсем не ей. Или она теперь не узнавала саму себя?
«- Какой универсальный ответ», - продолжало бунтовать сознание. - «Я не хочу "мыслить здраво", и не вижу ничего плохого, в том, чтобы "обманывать самого себя". Да ему ведь просто плевать на все. На всех вас!»
«- Зато мне не плевать. И он даже не представляет насколько мне не плевать.»
Веста шумно выдохнула, наблюдая за тем, как от ее дыхания нехотя перетекает пропитанный дымом воздух. Она инстинктивно потянулась к протянутой руке Джеймса и забрала бутылку себе, не придав этому жесту никакого значения. Будто она всегда так делала, будто это было обычно и естественно. Тяжесть в руках отрезвляла.
- Солдаты... Те, кто выжил, так будет точнее. Им разрешили вернуться к прежней жизни по собственному желанию, ведь все они были кучкой фанатов, не более. Тебя же, Джеймс, официально никто не отпускал. И если ты думаешь, что Армия перестала существовать - тогда глубоко ошибаешься. Многие остались. Остались без командира. Ты нужен им, - и на фоне голосящих мыслей «Сейчас он пошлет тебя» исчезли так и не произнесенные слова «И мне».
Женщина внимательно посмотрела в глаза Норту. Она хотела понять, действительно ли все это утратило для него значение. Все, чем он жил последние полтора года.
Весте казалось, что она говорит так, будто идет на ощупь во тьме прямо по краю пропасти. Самым страшным оказалось потерять в восприятии тот момент, когда ты уже шагнул в пустоту. Она наперед знала "универсальный ответ" на любую попытку хоть что-то донести до сидящего напротив. И все равно ступала дальше в эту темноту.
Чувствуя себя все более и более неуютно, она безотчетно поднялась и подошла к столу, опираясь на него рукой.
- Локи совсем недавно спрашивал, где генерал Армии, - и здесь женщина была абсолютно права. Это случилось буквально неделю назад. Вот только Норт, как и все остальные, должен думать, что на троне восседает властный и жестокий Бог.
- Ты помнишь, кто теперь правит этим миром? Мы все вверили ему свою судьбу. И он хочет видеть тебя.
На секунду она представила, что бы творилось, вернись Локи не ребенком, а все тем же жестким и властным трикстером. Не стоять ей здесь, пожалуй. Или возвращаться без выполненного приказа, словно на плаху.
Веста внезапно поняла, что боится Локи. До сих пор боится. Ранее дремлющий в глубине сознания, теперь этот страх неожиданно ярко раскрылся, показав себя во всей красе. Это было похоже на бомбу с обратным отсчетом: месяц, два, три, пол года. Локи постепенно взрослеет, вспоминает все больше и больше. Вспоминает все.
Рука поднялась сама собой, заливая в горло содержимое бутылки. Всего один глоток... неожиданно горького, крепкого, буквально обжигающего изнутри. Она чувствует этот виски с первой капли и мгновенно, только отняв горлышко ото рта, закашливается, чуть ли не складываясь пополам. Организм запоздало пытается избавиться от чистейшего яда, но он уже начинает отвоевывать свое. Огонь, опустившийся в желудок, тут же расползается по всему телу. Весту едва заметно пробирает дрожью. Она успевает поставить бутылку на стол и буквально впивается в него пальцами, чувствуя, что земля вот-вот выскользнет из-под ног.
- Какая дрянь... - картинка начинает заметно смазываться, хотя сознание до сих борется за возможность мыслить здраво. Веста слишком поздно вспоминает, что крепкий алкоголь в любых дозах ей противопоказан.

Тело постепенно переставало слушаться. Становилось жарко. Слишком жарко. Щеки и лоб горели, то и дело перехватывало дыхание. Но, очутившись на кровати в более-менее устойчивом положении, женщина и вовсе перестала думать об этих странных ощущениях. Физика и ничего более. Ей случалось пьянеть в разы хуже, хоть и пила она тогда не столь предательски мало. Но эту странность можно было списать на допинг от психостимуляторов, пленивших ее кровь вот уже второй месяц.
Настоящие "странности" находились где-то за физическим аспектом.
Казалось, будто весь вакуум, заполнявший каюту, она вобрала в себя. Тревожные мысли истончились и в итоге исчезли, оставив натянутое ничто. И даже слова Джеймса не способны были вернуть ей прежнего запала. Веста будто слушала заученный и тысячу раз отрепетированный текст партнера по сцене. На такие вещи со временем перестаешь должным образом реагировать. И пусть вам не кажется, что эта реакция пропала у нее через какой-то час разговора, о нет. Просто все сложилось так, как она это и представляла: сегодня, подъезжая сюда на машине; неделю назад; четыре. Все три месяца поисков.
Может, ей и в правду нечего было больше сказать? Понимание этого приходит с фразой, на которую ты не можешь ответить. И тут не имеют значения ни слова, ни то, кто в конечном счете оказался прав. Просто когда заканчиваются мысли - ты знаешь, что проиграл.
Напротив, сердце продолжало и волноваться, и болеть, и заходиться в ритме еще более бешеном, чем раньше. Но на его дикие танцы больше никто не желал обращать внимания. Оно, как капризный ребенок, пыталось заявить о себе любыми возможными способами. Оно одно теперь боролось за право высказаться и быть услышанным.
Валерия пыталась обмануть себя: ей просто нужен еще один глоток виски. Тогда прежний запал вернется и она сможет закончить начатое. Выход казался до смешного простым и логичным. Ее не останавливали даже всплывшие в голове слова Трэвиса о том, что обычная доза алкоголя в лучшем случае отключит ее сознание, а в худшем... А худшее вспоминать уже не хотелось.
Веста взяла бутылку и, поднеся горлышко к губам, опустошила ее за считанные секунды. Она пила жадно, будто знала, что наконец нашла панацею. Во рту остался странный незнакомый привкус. В остальном же - обычная холодная вода, которую дал ей Джеймс. И она оказалась лучше любых лекарств.
- Надеюсь, ты не собираешься окачуриться от теплового удара прямо в этой каюте? Я берег эту участь для себя.
Слова Норта показались насмешкой, даже издевкой, хотя сам он явно не вкладывал в них тот смысл, который слышала Веста. Смерть для нее теперь стала недоступной роскошью и поистине ужасающим поступком. Умереть здесь и сейчас она не имела никакого права и тем была пожизненно скована. Она нужна Локи, в первую и самую главную очередь, нужна Хайе, Тигре, Энджи и Митчеллу, и, наверное, даже Трэвису, и еще многим и многим другим. Она не могла их всех бросить.
- А ведь ты не можешь умереть, если действительно кому-то нужен... - неожиданно для самой себя закончив мысль вслух, Веста теперь смотрела на Норта немного испуганно, будто ляпнула величайшую глупость в своей жизни.
Но ее фиаско было уже не остановить - кажется, она проиграла с первых слов, произнесенных в этой каюте.
Когда горит целый дом - глупо стремглав бежать за ведром воды. Когда летишь по крутой бетонной лестнице вниз - совсем не обязательно надеяться на то, что в конце концов останешься цел.
Хотя можно. Надеяться можно всегда.
Веста легко, едва касаясь, потянула Норта за руку, заставляя сесть на кровать рядом. Потом задумалась на секунду и вдруг заговорила очень уверенно:
- Я понимаю, что ты не хочешь меня слушать. Но, обещаю, это последние слова. Вспомни, когда ты уходил... Все было разрушено, война только-только закончилось. И Локи... Локи погиб, - на секунду перехватило дыхание; она глубоко вдохнула и продолжила с едва уловимой горечью. - Об этом знали всего трое, а остальных приходилось держать в обмане, выдавая Тома за трикстера. И восстанавливать все, и наводить порядок. Три человека на целый мир. Это было очередное пекло. Если бы ты не ушел - могло бы быть намного легче. Но мы выдержали, и Локи вернулся. Вот только сейчас он немного другой. Сил его пока не достаточно на целый мир. И, хотя большая часть уже восстановлена, работы все равно слишком много, а людей - слишком мало. Неужели ты пошлешь все, что было делом твоей жизни? Всех тех людей, которые считали тебя командиром, которым ты нужен именно сейчас?
Рука сама собой опустилась на отворот пиджака и вот уже орден в ее руках. Блестящий метал приятно холодит кожу, будто не имеет привычки нагреваться. Веста, секунду помедлив, с неким трепетом и осторожностью вкладывает эту дорогую для себя вещь Джеймсу в ладонь.
- Я уважала того, кем ты был, и знаю, что ни одно пойло на свете не вытравит того, кто ты есть на самом деле.
Валерия соскользнула с кровати и уже через несколько секунд о ее присутствии здесь напоминал лишь сотканный из дыма воздух, слабыми контурами очерчивающий след от кровати к выходу.
***
Она не сделала и трех шагов - тело напомнило, что до сих пор борется с действием алкоголя и женщина села тут же, на палубе. Впрочем, далеко она и не собиралась. После каюты воздух казался свежим и чистым. Ветер приятно холодил кожу. Солнце еще не село, но уже спешило за горизонт. Веста с облегчением нашарила в кармане пачку красных Мальборо и небольшую зажигалку. Прикурила. Первой затяжкой уничтожила треть сигареты и, задержав дым в легких, выпустила его прямо в небо. Прозрачная дымка перед глазами тут же развеялась несильным порывом ветра. Яхту легко качало из стороны в сторону, и было в этом движении что-то успокаивающее. Она еще не чувствовала обиды от того, что не смогла вернуть близкого ей человека. Наверное потому, что в глубине души до сих пор надеялась...
Веста сделала еще одну жадную затяжку и замерла.