В рождественскую ночь судьба решила сделать Ганнеру неожиданный подарок: когда он без пяти двенадцать вышел поискать работающий супермаркет, чтобы купить сигарет, ему под ноги бросился перепуганный салютом щенок.
- Ты чей? - поинтересовался Трэвис, поднимая довольно увесистый комок шерсти на руки. Щенок посмотрел на него печальными глазами и тявкнул.
- Ясно, свой собственный. Ну тогда... пошли что ли.
  Щенок не возражал, и они пошли обратно на Роско-Стрит. Трэвис не собирался заводить ничего пушистого, по крайней мере, ничего больше крысы. Еще по дороге домой он начал прикидывать, кому можно передарить этот внезапный рождественский подарок. Но когда в жизни Ганнера хоть что-то шло по плану?
  На следующий день он проснулся от тихого, жалобного поскуливания за стеной из холодильников.
- Есть хочешь, мелк...? - Трэвис не договорил, потому что щенок лежал пластом на одном из рабочих столов, и вся его морда была перепачкана ядовито светящимся сиропом.
-Ты как туда залез, ненормальный? Это же... - Ганнер не стал договаривать и побежал к столу.
  "Антидоты, антибиотики... нет, нет, все бесполезно. Это же, чтоб ее, магия!"
- Ненормальный. Я же это зелье для дракона варил. Не мог просто меня за палец цапнуть? - Трэвис осторожно прижал к груди поскуливающего щенка и понес в другой конец лаборатории. Он недавно выпросил у Марты ее аппарат искусственного жизнеобеспечения, на котором жил бедный пони. Ганнер не строил особых иллюзий: даже катетеры и полное переливание крови теперь не помогут, но все равно упрямо вставлял иглы в вены перепуганного животного.
- Я сам дурак. Давно пора научиться убирать свои игрушки в шкаф, да? Эта штука вкусно пахла? Конечно, я ведь собирался скормить ее той хреновине, которую принесет Тигра. Извини, парень. Полежи пока тут, а я что-нибудь придумаю.
  Щенок тявкнул еще раз и закрыл глаза. Сработал наркоз. Ганнер устало потер глаза. Надо было срочно сделать несколько анализов, но ярко-рыжие светящиеся пятна на морде собаки красноречиво намекали, что можно уже не стараться. Трэвис вспомнил, что накануне так и не купил сигарет.

* * *
  Эксперимент с драконьим яйцом был назначен на двадцать седьмое. Трэвис уболтал Тигру притащить ему из Асгарда детеныша этой экзотической ящерки. Вообще-то Тигра сразу предупредила, что схватит первое, что попадется, и будет ли это яйцо или молодой драконенок - еще неизвестно. Ганнер не возражал.
  У всех бывают маленькие дурацкие мечты, верно? У Трэвиса была мечта завести ручного дракона. Конечно, не размером с гору, как их описывали асы, а уменьшенный вариант. Скажем, размером с крупного дога. Таких в Асгарде не водилось, но генетика - она ведь во всех мирах генетика? Алхимик как-то выменял скорлупку драконьего яйца на пакетик того самого зелья, которое продегустировал в свое время Локи, и с тех пор был твердо уверен, что сможет приручить дракона.
  Драконы, к счастью, пока еще не знали о такой наглости.
  Но утром двадцать седьмого декабря Ганнер почти забыл и о Тигре, и о драконах. Дисплей системы жизнеобеспечения показывал, что его щенок умирает. Зелье добралось до мозга и разрушало его. Алхмик не находил себе места.
  Науки без жертв не бывает. Но жертвы по глупости - совсем другое дело.

Отредактировано Travis Gunner (2013-12-24 12:06:49)

– Тут, тут, – Ганнер сидел на столе, в темном углу рядом с прибором жизнеобеспечения и бездумно грыз ручку. Он сначала ответил, а потом уже узпознал голос Тигры и сообразил, зачем она пришла.  – Ты его все-таки достала?
  Любопытство на минуту победило хандру, Трэвис вышел из сумрака, чтобы заглянуть в корзинку.
– Такой маленький? И еще мокрый. Только вылупился, да? Здорово. Красивый… – дракончик и правда был очарователен, но в голосе Алхимика не было особого энтузиазма. – Надо подключить его к датчикам.
  Ганнер махнул в ту сторону, откуда пришел. Рядом с аппаратом жизнеобеспечения стоял еще более громоздкий аппарат диагностики. Вдвоем Тигра и Трэвис кое-как налепили на лоб и грудь недовольному ящеренку электроды. На экране зачастили белые пики.
– Ничего себе пульс. Интересно, это нормально?
  Малыш сам ответил на этот вопрос: он печально засопел и начал часто дышать.
– Он задыхается!
  У Алхимика затряслись руки.
«Что за чертовщина, почему они все умирают?»
«Потому что ты гребаный живодер, Ганнер», – возникший бледный, как полотно, Доменик, видимо, нервничал еще больше, чем Трэвис. – «Ты хоть поинтересовался, при какой температуре живут драконы? Если этот птенец должен был жить в горах…»
«Да, да, я болван. Лучше скажи, что делать. Не совать же его в криогенную камеру».
«Сердечные», – неуверенно пожал плечами Дрейвен. – «Сосудистые. А вообще-то его надо вернуть на место. Хотя уже поздно».
Цифры на экране констатировали неизбежный и скорый конец. А малыш на столе брыкался, кряхтел, сучил палами и крыльями и смотрел на Трэвиса обиженными глазами.
– Нет, тут что-то не так, – Алхимик посмотрел на экран еще раз, цепляясь за последнюю надежду. – Пульс сбивается. У него есть какой-то механизм саморегуляции. Регенерация.
«Ты исследовал регенерацию. Ты знаешь, что она не спасет его от перегрева».
– Согласен, – наверное, Тигра удивилась, но Трэвис был слишком занят, чтобы фильтровать реплики, которые не стоило произносить вслух. – Ладно, регенерация долго его не удержит, но у нас есть время, чтобы…
«Чтобы что-о-о?» – издевательски протянул Доменик.
  Тут взгляд Ганнера упал на лежащего совсем рядом бедного щенка. Тот тоже долго не протянет. Алхимик ведь обещал ему что-нибудь придумать. Регенерация дракона, наверно, могла бы его спасти. Если провести несколько анализов… но за это время дракончик умрет. Так что, получается, что Трэвис успеет спасти или того, или другого?
«Как спасать ящерицу, ты все равно не знаешь», – напомнил вечно рациональный Ник.
– Но Тигра его тащила в такую даль. И ты предлагаешь его разрезать?
«Разрежь для начала щенка и посмотри, что у него делается внутри».
– Это разумно.
  Ганнер оставил драконенка в покое и нехотя достал скальпель.
  Когда он распорол брюхо собаки, стало очевидно, что спасать там уже нечего. Мутаген оказался въедливее, чем считал Алхимик: он медленно переделывал, уродовал внутренние органы бедного животного.
«Похоже, тут ты уже ничего не добьешься. Тогда думай, что делать с ящерицей».
  Но Ганнер не спешил. Он смотрел на размякшие ткани внутренностей, и в его голове зарождалась дикая, абсолютно дурацкая идея, навеянная экспериментами с розовыми пони.
«Даже не думай от этом!» – как всегда, предостерег Дрейвен, и, как всегда, добился противоположной реакции.
– С его регенерацией ему все равно не страшно. Я пока только посмотрю! – И Трэвис попытался «отключить» наркозом дракона. Ему это удалось только с третьей попытки и опять же не без помощи Тигры, потому что малыш сердито мотал головой и упрямо не хотел подставляться под укол. А Трэвис не видел другого подходящего места для инъекции, кроме мягкой шеи. Наконец, птенец обмяк, и Алхимик достал еще один скальпель.
  Да, все было очень похоже. Изнутри внутренности дракона и щенка были примерно одной формы, за исключением того, что рыже-зеленоватые органы последнего были очевидно здоровы. Только сердце билось часто и судорожно и по позвоночнику пробегали непонятные искры. Искры растекались по телу, стараясь заживлять проступающие то тут, то там темные пятна. Явно не естественного происхождения.
  Кажется, не только сердце, но и магия крылатого создания была против того, чтобы находиться здесь. Теперь Трэвис точно понял, что ящера ему не спасти. А значит, вывод напрашивался сам собой.
– Вам бы это понравилось, профессор Преображенский, – усмехнулся Ганнер и начал примерять, как лучше вырезать внутренности дракона.
  Это было непросто. У асгардской зверушки было больше органов, чем у собаки: например, лишняя пара легких для выдыхания пламени. Отрезать их не представлялось возможным. А если не резать, значит, надо было пересаживать и всю гортань вплоть до рта, чтобы щенок, случайно дыхнув огнем, не сжег себе трахею. Стоп. Щенок будет дышать огнем?
«Похоже, так или иначе ты своего добьешься».
Ганнер кивнул и повернулся к Тигре.
– Я ошибся, вырастить дракончика на Земле не получится. Видишь, что творится с его магией? И климат не тот. Но мы сможем спасти приличный кусок от него.
  «Надо только найти, откуда исходят эти искры. Они, похоже, и удерживают внутренности в рабочем состоянии».
«А откуда сигналы текут в позвоночник?»
«Ты прав. Видимо, придется вырезать всю заднюю часть мозга. Мозжечек и…»
Ник тяжело вздохнул и отступил к противоположной стене, таким образом молча выражая свой протест.
– Тигра, извини, что я все это затеял, но… тебе придется мне ассистировать.
  Ганнер проверил еще раз показания приборов, потом принес девушке запасной халат, и они начали тяжелую, кропотливую трехчасовую операцию по скрещиванию собаки и дракона.

Когда они сделали все, что от них зависело, на Трэвиса опять навалилась усталость. Тигра стояла рядом с маленьким комочком шерсти и шептала то ли заговор, то ли молитву. Она знала, а, может быть, чувствовала что-то, чего не знал и никогда не узнает Ганнер. А ему оставалось только бурчать под нос проклятия и думать, чем занять часы тяжелого ожидания.
– Будешь кофе? Да, я помню, что ты говорила, что не возьмешь ничего в этой лаборатории, тем более, из моих рук, но все-таки, кофе будешь?
  И Ганнер пошел копаться в тот угол, который у него отводился под «условно съедобные» ингредиенты. Там жили чайник, пачка печенья, бутылка спирта, пара кружек (которые по-хорошему стоило бы помыть еще раз. И еще раз), пакетик кокаина, горстка MDMA, банка кофе (в которой кофе был сразу перемешан с сахаром) и крошки чего-то уже не идентифицируемого. Трэвис только-только успел налить кипяток в обе чашки, когда система жизнеобеспечения издала мелодичную трель. Алхимик чуть не обварил себе ноги.
– Так не бывает!
  Кардиограмма настаивала на обратном. Бывает. Пульс приходил в норму. В норму для пятимесячного щенка, если быть точным. По дополнительным экранам побежали другие цифры.
– Смотри, он оживает. Он… приживается. Сживается. Срастается. Как правильно? Надо бы сделать энцефалограмму.
  Да, самым слабым местом в собранном ими «Франкенштейновском псе» был мозг. Потому что Трэвису пришлось объединить половину мозга драконьего и половину – собачьего. Когда он «разделывал» ящера, рвать его мозг пришлось буквально руками: там, где он сам «согласен» был отделяться. Самое удивительное, что такое место нашлось. Как будто и мозг дракона когда-то тоже собрали из двух кусков. Но Ганнеру было в тот момент не до чудес асгардской селекции. С мозгом собаки дела обстояли хуже, и Трэвис очень сомневался, что в нормальных условиях после таких манипуляций бедное животное смогло бы хотя бы видеть. В их же ситуации алхимик надеялся только на регенерацию, а точнее – на чудо.
  Но под наркозом работу мозга проверять бесполезно. Надо было отключить малыша от техники. Ганнер беспомощно уставился на экран. Показатели стремительно стабилизировались, щенок дышал ровно и спокойно. И это было странно, почти дико, потому что он был весь перемазан кровью, красной и желто-зеленой, а рядом лежали останки распотрошенного крылатого чуда.
«Не забудь заморозить».
«Без тебя догадаюсь», – огрызнулся Трэвис.
– Похоже, он не собирается сдавать…
  Алхимик даже не успел договорить, потому что по шкуре щенка прошлись знакомые яркие искры, и аппаратура немедленно засбоила. Ганнер воспринял это, как ненавязчивый намек, вздохнул и отсоединил трубки.
  Секунда. Другая. Щенок лениво потянулся на столе всеми четырьмя лапами и открыл глаза. Трэвис отступил на шаг: радужка пёсика подсвечивалась изнутри нездоровым красным светом.
– Остатки мутагена, понятно, – пробормотал ученый, но подойти обратно все равно не рискнул.
  Судя по спокойному поведению, щенок нормально видел, чувствовал и вообще не испытывал никаких неудобств. Он повернул голову в одну сторону, потом в другую, принюхался и легко поднялся на лапы. Тут он заметил останки дракончика. Видимо, незнакомый запах рептилии ему не понравился, потому что пёс припал к поверхности стола, зарычал и даже тявкнул на кучу ошметков с крыльями. Из его рта вырвался язычок пламени. От неожиданности пёс отскочил и сел. Он посмотрел на людей с легко читаемым вопросом на морде: «Это я только что сделал?»
- Да, приятель, теперь тебе надо учиться выбирать, какими легкими пользоваться, – улыбнулся Трэвис. Подумал и повторил еще раз: -Да-а-а…
   Щенок почесал за ухом, открыл рот и повторил хриплым, смешным голосом:
– Да-а-а..
  У Трэвиса резко потемнело в глазах, и он свалился на пол.

Ганнер с трудом сел, привалившись к дверце рабочего стола.
Хор-роший, – донеслось сверху, и он чуть не свалился обратно.
– Кофе, да… – заторможенного пробормотал он. И ткнул рукой приблизительно  в ту сторону, где остался чайник: -Там где-то.
  У него над головой туда и сюда расхаживал огнедышащий щенок. Говорящий огнедышащий щенок.
– Тигра, – хрипло начал Трэвис, - а почему мне раньше никто не говорил, что драконы разговаривают?
  Но Ганнер не успел дождаться ответа, потому что именно в этот момент щенок решил слезть со стола. И не нашел для этого ничего удобнее, чем полулежащий Алхимик.
– Эй! – когда что-то стало осторожно топтаться у него на голове, Трэвис инстинктивно дернулся, и щенок, проскользив лапами по лицу мужчины, свалился ему на руки. Ганнер хотел сказать, что это уже наглость, но пес чихнул огнем и свалился Алхимику на колени.
  Малыш немедленно снова поднялся на лапы. Похоже, в нем проснулся дух первооткрывателя. Трэвис постарался больше не шевелиться, чтобы не спровоцировать еще один фонтан искр. Минуту комок энергии спокойно обнюхивал старого знакомого, и тут его внимание привлекло что-то в углу у двери. С наигранно-сердитым рычанием он запрыгал по ногам Ганнера, больно потоптался по простреленному колену, а потом скатился на пол и побежал в темноту.
– Тигра, закрой дверь!
  Сам Трэвис сейчас смог бы встать только после пары уколов обезболивающего.
  Из угла донесся писк, щенок выскочил на свет, жалобно скуля, а следом за ним выбежала огромная обозленная крыса.
  «Только этого не хватало!» – вздохнул Ганнер. Видимо, запах приманки для драконов оказался сильнее, чем он рассчитывал.
  Крыса еще раз сердито пискнула на щенка и опрометью выскочила за дверь. Песик, который уже готов был бежать прятаться за «взрослых», вдруг понял, что не один тут перепугался, и тут же с воинственным лаем понесся следом.
– Ну все, конец света начинается, – Алхимик подтянулся повыше и хрипло рассмеялся. Его вдруг отпустило: что бы они не сделали с щенком, тот явно больше не собирался умирать. Ну и что, что говорящий и огнедышащий? Зато веселый.
Алхимик с кряхтением повернулся, открыл ближайший ящик и стал копаться в поисках обезболивающего. Из коридора раздался заливистый лай и звук полыхающего пламени. Похоже, их чудо природы быстро свыкалось с новыми возможностями, но все еще не рисковало далеко убегать от "дома". Значит, у них еще остались шансы заманить его обратно миской молока.
– Теперь можно уже не торопиться. Пока он не набегается, я все равно отказываюсь его ловить. Ты мне не подашь мою чашку? И шприц. – Потом он почесал голову и добавил: - Тут поблизости же нет ничего взрывоопасного, да? Будем надеяться, что Марта не забыла закрыть свою лабораторию… И все-таки, драконы бывают говорящие? И еще: они пьют молоко?

Ганнер поставил чашку на пол и завозился с обезболивающим. Наверное, закатанная до колена джинса и не особо отвечающая эстетическим требованиям нога ученого – не совсем то, что отела бы видеть перекусывающая Тигра, но Трэвису было уже немного не до этикета. Только сделав долгожданный укол, он окончательно расслабился.
– Ну да, местные уже видели пони Марты, – усмехнулся Ганнер. – Из них получится отличная парочка.
  Все-таки вопрос о говорящих драконах не перестал его нервировать. Он решил, что обязательно еще покопается в книгах, пусть даже в книгах по мифологии, и поищет там крупицы правды. Услышав про видеозапись, он отвлекся и улыбнулся:
– Отличная мысль, спасибо! Обязательно посмотрю, только… попозже, – Трэвис мимоходом повернул голову в сторону распотрошенного дракончика, но с того места, где он сидел, к счастью, было видно только край столешницы.
  В этот момент в лабораторию ворвался до неприличия счастливый щенок. Он был в бешеном восторге, и Ганнер автоматически отметил про себя, что это неспроста.
  «Слишком много гормонов», – не раздумывая, сказал Ник.
  «Собачьих или драконьих?»
  «Чьи органы ты ему оставил? Драконьи? Значит, драконьих. Хотя теперь уже без разницы. Скорее всего, птенцу нужно было намного больше энергии для поддержания жизни, чем нужно щенку. Излишек теперь, наверняка, выльется в гиперактивность».
  Ник не стал ничего добавлять, но с интересом воззрился на Ганнера поверх очков. Алхимик даже застыл, уставившись на него, а точнее - в пространство поверх столов, и не донеся кружку до рта.
  «Я не хочу держать это у себя».
  «А что, выбросишь его на улицу? Или отдашь в приют?»
– Хор-роший! – вдруг отчетливо повторил за Тигрой щенок, и Трэвис тяжело сглотнул.
  Говорящий, волшебный огнедышащий щенок, страдающий гиперактивностью. Куда можно деть такое чудо природы? Стоп!
– А давай, мы пока не будем придумывать ему имя, – Ганнер повернулся к Тигре. – Нас Величество приглашал на новогодний  бал, да? Как думаешь, в душе он еще достаточно ребенок, чтобы подарить ему щенка?